Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

Все-таки школьники, хоть энергии и энтузиазма у них и предостаточно, по живучести уступают коренным кап-кутанцам. Как только мы с Геной вошли во вкус и решили, что вот теперь, размявшись, пора почаевничать и взяться всерьез, все четверо отрубились. Самим как-то отрубаться не хочется, бегать и сверкать вспышками на спящих людей тоже нехорошо. А что это там под потолком за полочка такая странная, метров за полста от тупика? А ведь этажик, и идет-то в нужную сторону. Добираться, правда, будет тяжеловато, снаряги скалолазной никакой, а падать высоко и на камешки. А если кто поломается, по сепульке его вытаскивать через все эти шкурнички ой-ой-ой как будет. Взяли грех на душу, разбудили одного. Пирамиды из троих по высоте хватило, дальше в ход пошли всякие ремни да стропочки, которыми сепульки завязывались.

Влезли. Все-таки есть правда на свете. Лабиринт, в который мы попали, был просто поразительным. В нем не было больших залов как внизу, но в нем было два десятка компактных камер. В которых росло такое, что все предыдущее блекло. Там было все. Что мог себе представить спелеолог, и что не мог. Везде. Мы сразу заложили круговую экскурсионную тропу по ближайшим залам, но в узких переходниках между зальчиками тоже росло такое, что даже ради расчистки тропы повреждению никак не подлежало. Единственный возможный способ передвижения заключался следующем: пока кто-то вписывается между очередной красивостью и стеной, второй подает ему советы на предмет того, каким членом можно передвинуться на очередную пару сантиметров и в какую сторону, а третий придерживает ему болтающиеся складки комбеза.

Первый час нашего пребывания в верхнем лабиринте проходил в полном безмолвии. Языки просто отнялись. На второй — языки начали оттаивать, но выговаривались исключительно выражения типа «… твою мать, ты только погляди, какая …ёвина тут растет!». Нормальный культурный русский язык к подобному уровню эмоций просто оказался непригоден. Название «Ё» для этого лабиринта пришло само собой. Лабиринт шел вперед, уже заведомо выйдя за нижний тупик, но заводить топосъемку уже не хотелось. У нас оставались считанные часы, которых все равно не хватило бы для завершения обработки тропы, а ведь были еще и недоснятые пленки, и то самое эмоциональное состояние, при котором фотография идет особенно хорошо. Это был вообще второй за всю историю случай, когда при первопрохождении красивых мест с собой была фотоаппаратура, и нельзя было этим не воспользоваться.

Когда часа через три мы спустились вниз, вокруг греющейся на гексе кружки чаю сидели проснувшиеся лежебоки. Наши рассказы они и слушать не стали, оглушив нас дружным воплем «Ведите в Ё!». Оказывается, когда мы наверху только-только научились говорить, то находились прямо над импровизированным лагерем не более чем в метре, и густые клубы сочного мата свободно стекали туда по щелям. Словом, стало не вполне удобно. Хоть в пещерах и декларируется свобода слова, но при дамах как-то все равно неудобно ей пользоваться, кроме разве что в особо мерзких шкурниках, а тут еще и дамы несколько не того возраста.

Сводили мы их наверх. Что любопытно — реакция в смысле выражений точно соответствовала нашей. Пофотографировали и рванули назад — время вышло.

С Чернышом мы естественным образом быстро и вдребезги разругались, поэтому в дальнейшей эпопее на севере Кап-Кутана его молодежь уже не принимала участия. Впрочем, на базе этих ребят через пару лет сформировалось не менее двух хороших спелеологических команд, работающих эффективно и продуктивно, а некоторые из них впоследствии ездили и в наши экспедиции. Однако сопоставимых по классу находок у них пока больше не было. Надеюсь, что именно пока.

Следующую экспедицию мы затеяли той же осенью. Появился дополнительный стимул к резкому форсированию исследований — вопрос спорта и престижа. Вятчин своими двумя экспедициями в Промежуточную мало того, что нашел даже не один, а целых два изумительной красоты района (ОСХИ и Дикобразью систему), так еще и почти сравнял Промежуточную с Кап-Кутаном Главным по протяженности — двадцать три километра против двадцати четырех с половиной. И уже планировал очередную экспедицию. А как известно, при соединении нескольких пещер название сохраняется от большей. Не лежала душа к варианту, чтобы длиннейшая известняковая пещера страны называлась Промежуточной, а потому требовалось поднажать.