Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

Зал Склеп. Хорошее название. Жизнеутверждающее. И не затасканное. Перекур. С перекусом. Несмотря на всевозможные ассоциации, зал удивительно комфортен — вся его архитектура настолько строга и совершенна, что глазу просто не на чем остановиться, и автоматически возникает состояние отдыха. И достаточно мал, чтобы не давить, но достаточно велик, чтобы не возникало чувство стесненности.

Между прочим, на перекуре вполне приличествует степенно порассуждать о названиях пещер и залов. Например о том, что во всякой околоспелеологической возне распространилось такое отношение к названиям, что и буддийского монаха взбесит. Пожалуй, только треть спелеологов умеют уважительно относиться к названиям, которые дают залам, и даже пещерам, первооткрыватели. Найти в пещере один новый зал, и после этого переименовать всю пещеру — теперь чуть ли не норма. В результате некоторые пещеры известны под двумя, тремя, или даже пятью названиями, а что уж тут говорить об отдельных залах! Более того. Периодически создаются какие-то общественные и полуобщественные комиссии по наименованиям — и разражаются целыми сериями рекомендаций на тему того, какие названия желательны, какие нежелательны, а какие подлежат обязательной замене.

Бред, господа. Давайте просто уважать друг друга. А также — местное население. Если пещера на момент начала исследования ее спелеологами имеет местное название — оно должно быть сохранено. И если пещера, или новый ее зал, получают название от первопроходцев — это их право, и право священное. Никто не вправе заниматься переименованиям без согласия тех же первопроходцев. По счастливой случайности названия, которые мы дали залам Промежуточной, остались в обращении все. Чего совсем нельзя сказать о других пещерах Кугитанга, да и не только Кугитанга. Так, например, известнейшая из оборудованных для туризма пещер бывшего СССР — Анакопийская Пропасть — с момента оборудования получила новое название — Новоафонская Пещера, а в момент возникновения первых трений между Грузией и Абхазией все до единого ее залы тоже получили новые названия. Разумеется, абхазские. А на Кугитанге, например, пещеру Геофизическая, пытались переименовать не то пять, не то шесть раз, вместе со всеми ее залами.

Следующий зал не просто поражал. Пожалуй, ничего равного ему не было найдено на Кугитанге ни до того, ни после того. Уже во входной галерее пещеры мы видели совершенно поразительные геликтиты, но то, что росло в зале Цветочном, ни с чем не шло ни в какое сравнение. Много позже были найдены целые лабиринты узких коридоров, заросшие чем-то подобным, но здесь потолок целого зала, размером чуть ли не в стадион, был густо покрыт ковром снежно-белых и оранжево-красных извивающихся и ветвящихся геликтитов, длиной подчас в пару метров, то растущих ровным слоем, то сплетающихся в многометровые клумбы. И потолок этот был не где-то на границе видимости, а всего на высоте двух-трех метров, то есть виден во всех своих деталях, причем отдельные клумбы спускались практически до полу. И если бы только геликтиты… То тут, то там среди них спускались сталактиты, покрытые причудливыми кораллитовыми кустами. А на полу — блестящая натечная кора, на которой тоже росли всевозможные кусты, и — блестели озера. Не одно, и не два, а десяток.

Сейчас от Цветочного не осталось ничего. Основные горные работы были развернуты спустя три года именно в этом зале, и все великолепие потолка, не растащенное до того времени на сувениры, рухнуло от сотрясения при первом же взрыве. Камень — штука гораздо более хрупкая, чем даже стекло, и ажурные хитросплетения тонюсеньких геликтитов рассыпаются вдребезги, если просто долбануть по соседней стене молотком. Даже рухнувших на пол осколков уже нет — пыль, поднятая теми же взрывами, скрыла под собой все остатки былой роскоши. Теперь этот фантастический дворец выглядит просто заброшенной шахтой — валяются запчасти от механизмов, стальные тросы, заплесневелые бревна, пыль.

В дальней части зала появились первые признаки близящегося конца пещеры. Она не стала уменьшаться, просто стала совсем другой, а это — всегда признак назревающих проблем. На полу вместо глины появилась галька. Слишком крупная, чтобы быть накатанной пещерной рекой, и в слишком больших количествах — весь пол выстелен толстенными наносами. Пещера явно входила под каньон и засасывала гальку из него, что предвещало ее полную закупорку.