Алексей Вышеславцев - Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания в 1857, 1858, 1859, 1860 годах.

Проехав то место, откуда дорога начинает спускаться к долине Рио-Жанейро, мы увидели еще один из самых великолепных пейзажей. Бухта с своими островами сливалась вдали с небом; острова казались облаками, плававшими в золотистом тумане; красиво расположился город между холмами; живописно вилась дорога по ущельям, спускаясь под гору между деревьями и камнями и пропадая в ущелье. Все это было хорошо, но было бы обыкновенно без чудного освещения, которое разрисовывало так отчетливо все подробности ландшафта. Тут была холмы совершенно фиолетового цвета, другие как будто из чистого золота, и в этой золотой массе виднелась мягкая зелень дерев, грациозный контур какой-нибудь пальмовой роще. В доказательство того, что этот ландшафт действительно хорош, его можно найти в любой картинной лавке в Рио-Жанейро, к сожалению обезображенным до последней крайности.

Познакомившись с окрестностями Рио-Жанейро, мы несколько уселись и принялись за изучение страны, или, по крайней мере, за расспросы обо всем замечательном, чем я a поделюсь с вами.

Положение негров в Бразилии до 1850 года было ужасно как от трудности работы. так и жестокости и необразованности плантаторов. Хозяева в Бразилии опытом познали, что выгоднее истощать силы негра до последней крайности и менять его чаще, чем сохранять силы одного и того же человека, не замещая его новокупленным; плантатор же Северной Америки, до их понятию, плохой хозяин. он кормит своего негра и дорожит им! Понятно, какие следствия вели за собою подобные расчеты бразильцев. Подвозы грузов черного товара, находя на бразильских берегах бесчисленных покупателей, увеличивались с каждым годом, и Англия, в 1845 году, вынуждена была выйти из границ международного права, издав биль, по которому преследование торговли негров не ограничивается одним океаном, a должно распространяться из берега и реки. Каковы бы ни были цели Англии, но следствия были благодетельные. Вследствие этого биля, бразильское правительство решилось прекратить постыдный торг и в 1850 г. вступило в союз с Англией. Бразилия, даже больше других наций, стала ревностною гонительницею торговли неграми. Мне говорили, что с 1850 года ни одно судно с невольниками не выгрузилось у берегов Бразилии; что все, занимавшиеся этим торгом, обанкротились, потеряли суда и купленный товар. Бразилия, восстав против привоза негров, как баснословный пеликан, рвала свои внутренности; она лишила себя рабочих рук, главного условия своей будущности. Одаренная природою всеми богатствами земли, Бразилия находится в положении Тантала, бессильного сорвать висящий над ним зрелый плод. Колонизация европейцев идет медленно; их пугают и бывшие войны, и самые законы страны; так например, колонист, если он не католик, не достигнет никаких важных мест на службе; a хотя бы он был и католик, то только дети его пользуются всеми местными правами, как и дети негров, мулаты. Хозяева огромных кофейных плантаций часто не могут убрать своего плода, за недостатком рук; золотые россыпи и копи алмазов остаются необработанными, потому что к ним нет дорог, a дорог не кому проложить. Но если вынужденная или добровольная мера прекращения ввоза негров, пока оказывается невыгодною, то в нравственном отношении она ставит Бразилию на высоту самых просвещенных держав, a нравственное начало едва ли может быть причиною падения государства. Все приведенные выше невыгоды мало-помалу будут уменьшаться, и Бразилии, кажется, можно предсказать прочную будущность, если только законы её станут на одной высоте с её последнею государственною мерой — прекращением привоза негров.

К сожалению, все бывшие невольники не освобождены и остаются по-прежнему в полном владении хозяев, хотя закон и дал им некоторые права. Убийство негра во всяком случае считается за убийство человека; наказания, которым можно подвергать негра, ограничены, но больше на словах, нежели на деле: закон определяет не больше 50 ударов, a плантаторы отсчитывают их, как бывало иные наши становые, которые, дав предварительно 200 или 300 розог, начинали считать и насчитывали действительно 50, и еще в продолжение экзекуции спрашивал иной: так ли? Если же не так, пожалуй, начнет считать снова. В исправительных домах, которые довольно хорошо содержатся в Рио-Жанейро, на виновных надевают жестяные маски, чтобы лишить арестанта удовольствия разговаривать; употребляют колодки, цепи и ороч. Одно отделение исправительного дома назначено для наказания невольников розгами; кто бы из владельцев ни послал туда раба для наказания за грубость или непослушание (самые важные из преступлений рабов), его наказывают немедленно и днем, и ночью и содержат на счет заведения столько времени, сколько владелец пожелает. За непослушание и дерзость секут розгами, надевают жестяные маски, железные ошейники, привешивают чурбаны и заковывают в цепи (преимущественно беглых). Жестяные маски надеваются часто на лица городских невольников за пьянство, a тем из них, которые работают в копях, для того, чтобы не ели земли: страсть негров есть сырую землю, грязь здесь общая, a между тем пища эта развивает чахотку, лихорадку и разные другие болезни, часто даже причиняет скорую смерть.