Генри Мортон - Прогулки по Испании - От Пиренеев до Гибралтара

Я последовал за процессией с Пласа Майор на темные улицы Саламанки. Иногда я шел рядом со статуей Мадонны, которая, казалось, кивала и улыбалась в свете свечей. Иногда я опережал ее, чтобы снова увидеть какое-нибудь маленькое лицо, привлекшее мое внимание. Это была ежегодная процессия, проходящая во многих католических странах, но здесь ее проводили с тем испанским чувством стиля, которое так меня восхищает. Девочки, которым позволили надеть платья первого причастия, держали себя — даже самые младшие — как гордые юные королевы, и среди них взгляд иногда упирался в чьего-то братца, нарядного, словно маленький адмирал.

Одна мысль приводит другую, и моя память вернулась к горе Кармел на плоскогорье близ Хайфы, к монастырю, так похожему на крепость со своими толстыми стенами и зарешеченными окнами, к жизни монахов, с которыми я однажды провел некоторое время — и к гроту с прекрасным храмом Святой Девы Скапулярия. Я припомнил то, что давно забыл: как однажды поехал с четырьмя кармелитами на старом «форде», чтобы отвезти почту в женский монастырь, затерянный в горах. Мы тряслись по ужасным дорогам — оторванные целлулоидные козырьки на ветровом стекле хлопали на ветру, — пока не приехали наконец в белый монастырь, стоящий среди сосен. Помню свои размышления о том, как интересно наблюдать за встречей монахов и монахинь: монахи сели, чопорно вытянувшись, на кухонные стулья и отпускали шуточки, и даже самая неудачная из них с радостью принималась монахинями, суетившимися вокруг, совавшими нам маленькие пирожные и подававшими блюдца варенья из розовых лепестков, сиявшими улыбками и задававшими сотни вопросов…

Повозка Святой Девы горы Кармел остановилась на вершине крутого холма, и я увидел внизу петляющую змейку огней, медленно спускающуюся и поворачивающую к кармелитской церкви, полной света и людей, желавших поприветствовать Богородицу после ее странствия. Распахнули обе западные двери, статую ловко внесли внутрь — верхушка ее серебряной короны почти коснулась арки — и пронесли в свете свечей к алтарю.

Я решил, что более красивого знакомства с Саламанкой быть не может.

Этот прекрасный золотой город — одна из жемчужин Испании. Здесь путешественник снова понимает, в сотый раз, что испанцы — величайшие архитекторы и строители со времен Рима. В Саламанке нет ни одного здания, любого возраста, на которое не стоило бы полюбоваться. Здешняя Пласа Майор восемнадцатого века — потомок Пласы Майор семнадцатого века в Мадриде, но она не утратила былого величия, как ее предшественница. Я не могу представить более красивый и изящный памятник восемнадцатому веку в Европе: здесь этот век предстает взору не в тоге, как в Бате, но в атласном камзоле и с табакеркой из боливийского серебра в руке.

В свежести утра я шел по римскому мосту к месту напротив Саламанки, где женщины всегда стоят на коленях в поклонении богу чистоты, пока стирают белье в реке Тормес. Солнце поднималось над сказочным городом, касаясь башен двух соборов, стоящих бок о бок, и проникая лучами в старинные улочки, где университет, церкви, мужские и женские монастыри и дворцы слагают камни цвета Парфенона. Дождь веков не смыл с этих золотых стен творения студентов средних веков, которые после получения степени брали лестницы и писали свои имена красной охрой на стенах домов.

Потом я вернулся в Саламанку и отправился на утренние рынки посмотреть на разгрузку машин с рыбой, прибывающих с побережья. Я зашел на первую мессу в маленькую церковку двенадцатого века, посвященную святому Мартину, над дверями которой красуется готическая скульптурная группа, изображающая, как святой делится своим плащом с нищим. На обратном пути в отель на завтрак я наткнулся в боковой улочке на камнереза, восседавшего на желтом каменном блоке с резцом и деревянным молотком в руках. Он ремонтировал одно из старых зданий, и, глядя на него, я восхищенно размышлял о врожденном, наследственном мастерстве, направляющем его резец. Заметив мой интерес, старик слез с камня и в пять минут выдал мне секрет платересковых [147] Платереск — оригинальный стиль раннего испанского Возрождения первой трети XVI века, в основе которого лежит испано-мавританское искусство, готические традиции, мусульманское искусство и каноны итальянского Ренессанса. Стиль получил свое название по ассоциации с работами серебряных дел мастеров, украшавших свои произведения мелкими прихотливыми узорами. и чурригересковых [148] Чурригереск — стиль испанского барокко рубежа XVII–XVIII вв. Название получил от фамилии самых ярких представителей: семьи архитекторов Чурригера, особенно Хосе Бенито Чурригеры (1665–1725). Особенностью стиля является предельная насыщенность фасада декоративными скульптурными деталями при общей простоте композиции. украшений, обычных для этой части Испании. Сколь часто я замирал перед воротами или фасадом, покрытым тысячей причудливых фигур такими как Escuelas Mayores [149] Старшая школа ( исп .) — одно из зданий университета Саламанки. в Саламанке и Colegio de San Gregorio [150] Колледж Святого Георгия (Сан-Грегорио) ( исп .) — доминиканское учебное заведение, основанное в 1488 г. в Вальядолиде отцом Алонсо де Бургосом, епископом Паленсии, духовником Изабеллы-католички. В 1808 г. здание было сильно повреждено французами, и от него сохранились только роскошный готический фасад (предположительно работы Хиля де Силоэ) и дворик с арками. Позже здание отреставрировали и отдали Национальному музею скульптуры (1933), первоначально располагавшемуся в колледже Санта-Крус. в Вальядолиде — поражаясь, как художнику удалась такая филигранная вышивка по камню. Ответ прост — вода! Старик показал мне блок сухого камня, твердый, как сталь — и тот же самый камень, но пропитанный водой: он режется легко, словно сыр.