Луи Буссенар - Похитители бриллиантов

Крааль был открыт. Французы ворвались как раз в ту минуту, когда радостный вой возвестил, что враги наконец освободились из ловушки, упавшей им на голову. В глубине крааля находилась конюшня. Она была сложена из толстых бревен – настоящая крепость. Здесь можно выдержать осаду. Двенадцать сильных лошадей, и среди них две особенно крупные спокойно жевали доброе зерно. На их крепких спинах ездили, должно быть, двуногие мастодонты Корнелис и Питер.

– Ну, здесь мы будем в безопасности, – заметил Александр, к которому уже вернулось обычное хорошее настроение.

Затем он обратился к своим товарищам, которые не успели и слова выговорить, пока шла эта быстрая и необычная смена событий:

– Однако откуда вы взялись? Ты, Альбер, совершенно отощал. Это не делает чести твоему повару. А вы, Жозеф? Я вас увидел в ту минуту, когда вы очень мило спроваживали на тот свет одного американского грубияна. Ловко это у вас получилось!

– А я все время вас искал, месье Александр.

– А мы тебя искали.

– Значит, мы все трое гонялись друг за другом. Я сейчас прямо с водопада Виктория.

– А я, – сказал Жозеф, – я пересек, сам но знаю как, всю пустыню, гоняясь за вами по следам.

– А ты, Альбер? Ты молчишь? Ну-ка, веселей!

– Меня измучила лихорадка. Я еще и сейчас не совсем оправился. Если я жив и нахожусь здесь, то этим я обязан нашему проводнику Зуге и славному бушмену. Они меня подобрали на берегу какой-то речки… Я был полумертв.

– А его преподобие? А мастер Виль?

– Не знаю, что с ними. Ничего не знаю.

– А наши негры?

– Они должны быть где-то здесь, поблизости.

– Вот и хорошо. Они помогут нам выбраться из этого осиного гнезда. Но пока довольно разговаривать.

В это время у ворот крааля поднялся отчаянный шум:

– Смерть Смиту! Смерть грабителю! Линчевать его!

– Они не хотят успокоиться. Выходит, что я – отъявленный негодяй: я забираю у тружеников их добычу!

– Тут какая-то пакость со стороны буров, по-моему.

– И я так думаю. Ты слыхал, в чем они меня обвиняют?

– Не совсем. Я так ослабел, что даже не все мог разобрать.

– Смерть! Смерть! – кричали за воротами.

– Ну, – сказал Александр, – кажется, погода портится. Придется этих чудаков пощекотать, благо свинца у меня достаточно. Не собираюсь убивать их насмерть, но немного дроби крупного калибра – и они начнут приходить в себя. А пули надо поберечь на случай, если нам придется защищать свою жизнь. Это не исключено.

Александр приоткрыл дверь конюшни, просунул краешек ствола своего карабина и выстрелил. Шум прекратился, как по волшебству, и нападающие разлетелись подобно стае воробьев. Но вскоре раздался ответный выстрел, и пуля крупного калибра с сухим треском врезалась в бревно – как раз в то место, где на секунду раньше находилась голова Александра.

– Эге! – сказал он скорей с удивлением, чем с испугом. – Вот они и откликаются. Они хотят подавить огонь нашей батареи! Узнаю этот выстрел и узнаю калибр. Это один из наших буров. Он хочет, чтобы я тоже окривел. Значит, борьба не на жизнь, а на смерть! Но они еще нас не взяли. Через четыре часа мы будем далеко отсюда. Но чего они хотят? Правда, мы были бы для них неплохой добычей. Они бы вполне могли закатить такую оргию, какая им и не снилась!

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что они не побрезгали бы алмазами, которые лежат у меня в кармане. Их там тысяч на двести пятьдесят – триста.

Радость человека, потерявшего двадцать тысяч франков золотом. – Жозеф становится сапером поневоле. – Белый в рабстве у чернокожих. – «Хижина дяди Тома» навыворот. – Что думает парижанин, когда на него надета колодка раба. – Опасность поджога. – Пролом. – Стена обрушилась. – Военная хитрость. – Какую пользу может принести беглецам кусок горящей пакли, если его сунуть лошади в ухо. – Александр и его двойник. – Опять Сэм Смит.

– Триста тысяч франков? – воскликнул Жозеф подскакивая. – Что ж вы с ними сделаете?

– Я? Ровно ничего. Эти драгоценные булыжники нужны мне, как паралитику ходули.

– Уж не нашел ли ты сокровище кафрских королей?

– А что ты думаешь? Вполне возможно.

– Вот здорово! – заметил Жозеф. – Вы потеряли двадцать тысяч, – вот вам возмещение.

– Двадцать тысяч? С чего вы взяли?

– Я не взял, это у меня взяли…

– Ах, вот что?! Это те деньги, которые я получил в Нельсонс-Фонтейне за свой участок? Бедный Жозеф! Я не однажды раскаивался, вспоминая, что взвалил на вас эту лишнюю тяжесть. Очень рад, что какой-то добрый малый освободил вас от ноши…