Тим Северин - По пути Синдбада

Мы вчетвером представляли странную группу. Так, всякий раз, приходя в ресторан, мы приводили в замешательство его работников. По одежде и манерам Дарамси Ненси они мигом определяли, что он вегетарианец. Кроме того, они доподлинно знали, что арабы (а двух моих спутников выдавали тюрбаны) не употребляют в пищу свинину, а при еде пользуются руками, в то время как европеец (таковым считали меня) использует при еде вилку и нож. Поэтому всякий раз нас пытались посадить за разные столики, но мы, естественно, возражали и в итоге садились за один стол, выбирая еду по вкусу, а потом поглощая ее каждый на свой манер.

Большую часть времени мы проводили в пути, переезжая от порта к порту по Малабарскому берегу. Нередко мы пользовались такси, машинами, которым было самое место в музее автомобильного транспорта. На ухабистых разбитых дорогах эти машины дребезжали и тарахтели, но с этим можно было бы и мириться, если бы они не ломались в самый неподходящий момент, в результате чего мы нередко попадали под сильный дождь, ибо сидеть в машине, водитель которой не знал, что делать, было бессмысленно. Словом, порой я проклинал все на свете. Однако мои спутники нисколько не унывали. Вероятно, шейху Саиду преодолевать возникавшие трудности и невзгоды помогало его благочестие. Трижды в день он молился, вынуждая нас прерывать дела. Также стоит отметить, что Саид и Худайд в каждом городе непременно шли на базар, чтобы обзавестись сувенирами — на мой взгляд, никчемными безделушками. Но особенно — что мне казалось несколько странным — они проявляли интерес к парфюмерии. Однако при выборе этого специфического товара они полагались исключительно на меня. Мне приходилось заходить вместе с ними в парфюмерную лавку, заранее закатав рукава рубашки, чтобы нанести на руку пробу духов, одеколона или туалетной воды. Арабы неизменно казались владельцу лавки богатыми господами, которым прислуживают. И было забавно смотреть, как лицо продавца, изображавшее поначалу подобострастие и лучезарное обожание, вдруг принимало сонное выражение, когда Дарамси Ненси, наш казначей, отпускал на покупку ничтожные деньги.

Приобрести необходимые материалы для строительства корабля мы надеялись, главным образом, в Каликуте [11] Каликут — город на западном побережье Индии. . Арабские торговые корабли регулярно приходили сюда в течение по крайней мере семи веков до того, как Васко да Гама, первым из европейцев посетивший воды Индийского океана, бросил якорь в гавани Каликута (а случилось это в 1498 году). Да и в настоящее время арабские корабли (хотя и не так часто, как раньше) приходят в Каликут за лесоматериалом, пряностями и другими товарами. В прежние времена население Каликута во многом обеспечивало себя, выполняя работы, сопутствующие торговле с арабами: заказы поступали и корабельщикам, и парусникам, и тросовым мастерам. Не оставались внакладе и женщины Каликута из общины индусов, исповедующих ислам. Многие из них выходили замуж за приезжих арабов. Оказалось, что эта практика не изжила себя полностью, я в этом удостоверился. Когда мы ехали в Каликут, я обратил внимание на то, что Худайд захандрил, что было ему несвойственно. Причину его уныния у самого Худайда было не выяснить, и я обратился за разъяснениями к шейху Саиду. Саид глубоко вздохнул, покачал головой и, усмехнувшись, ответил:

— Худайд опасается, что в Каликуте его узнают. Дело в том, что у него жена в этом городе, он женился, когда был моряком. С тех пор прошло несколько лет, но за это время он в Каликуте не появлялся и не посылал денег жене, а по мусульманским законам он должен о ней заботиться. Если он столкнется с родственником жены, его заставят заплатить неустойку.

Однако, когда мы приехали в Каликут, Худайд предпочел не прятаться и в первый же вечер нашего пребывания в городе отправился к жене. Вернулся он только утром, усталый, но умиротворенный. Как мне позже сказал Саид, Худайд с женой расплатился.

В Каликуте торговлю с арабами вели два известных торговых дома: «Торговый дом Барами» и «Торговый дом Койя». Конторы этих компаний располагаются поблизости друг от друга на побережье и занимают похожие бунгало, одноэтажные постройки с верандой, обращенной в сторону моря. С тыльной стороны зданий под навесами хранятся самодельные якоря, ящики с гвоздями, собранные в бухты канаты, канистры с машинным маслом и многочисленные тюки с невесть какими товарами. Веранды обоих бунгало облюбовали купцы, больше всего их собиралось по вечерам. Одни сидели на деревянных скамьях, другие — в тростниковых шезлонгах; кто пил кофе, кто — чай, время от времени поглядывая на то, как волны Аравийского моря с шипением накатываются на берег.