Тим Северин: Золотые Антилы

Лет за двенадцать до того, как Христофор Колумб со своей флотилией из трех кораблей впервые объявился у берегов Нового Света, индейское племя, жившее в горах Боготы, проводило весьма зрелищный обряд религиозной церемонии, оказавшийся для них последним. Каждый год в назначенный день служители вождя раздевали его донага и с головы до ног обмазывали липкой бальзамической смолой. Затем они выдували из тростниковых трубок золотой песок, который налипал на смолу, и вождь превращался в живое подобие золотой статуи. В блеске величия он представал перед своим народом и возглавлял торжественное шествие к берегу озера Гуатавита. Там он входил в каноэ, и приближенные из его свиты начинали грести, между тем как народ, выстроившись на берегу, под музыку пел хвалу богам. На середине озера каноэ останавливали, и наступала кульминация празднества: вождь бросался за борт, чтобы воды озера смыли с него золотое покрытие, символически очищая от грехов все племя. Завершение обряда индейцы отмечали шумным весельем с песнями, плясками и щедрой выпивкой.

Примерно в 1480 году великолепные церемонии на озере Гуатавита прекратились после вторжения враждебного племени, победившего приверженцев этого необычного ритуала. Однако рассказы об Эль Дорадо, или Золотом человеке, как его стали называть, сохранились и расцвели пышным цветом, поскольку столь великолепное зрелище не забывается. Они тесно переплелись с народной мифологией индейцев, никогда не видевших своими глазами легендарного празднества на озере, но обладавших пылким воображением. К реальным фактам добавилось немало преувеличений и вымыслов. Золотой человек превратился в сказочного короля, обладавшего великой мудростью и богатствами, который правил исчезнувшим племенем. Оно обитало в Золотом городе с дворцами, крытыми золотом, воины его носили золотую броню, а знать, подобно своему повелителю, украшала себя золотым песком по случаю затягивавшихся на недели пиров. К этому добавлялась уютная домашняя подробность: золотая кожа царапалась в постели, как крошки, и потому краску на ночь смывали, а каждое утро золотили себя заново.

Как бы ни были преувеличены рассказы об Эль Дорадо, в течение трех веков после последней церемонии на озере Гуатавита их выслушивали с вниманием, даже если и не принимали целиком на веру. Британские колонисты в Северной Америке уже подумывали провозгласить независимость от Англии, а французские картографы все еще изображали на своих картах Южной Америки золотое озеро Эльдорадо. В 1772 году лейтенанту венесуэльской артиллерии было предписано взять солдат, отправиться через джунгли в глубь страны и прислать донесение, когда он захватит «город золотого человека».

Но легенды об Эльдорадо — не просто дикие выдумки или бредовые мечты горстки наивных искателей приключений и алчных авантюристов. Эль Дорадо и его блистающий город стали одной из ярчайших нитей в пестром ковре сказок, об окаймлявших Карибское море землях, его считали чуть ли не раем. Здесь, как гласили легенды, природа изливала свои дары с невиданной в других частях света щедростью, и результаты ошеломляли: Карибское море окружали богатейшие копи, древние цивилизации хранили великую мудрость, огромные плантации раскинулись под благословенными небесами, перспективы торговли и коммерции не знала границ. В тропиках Америки, как говорили, скромнейший из искателей приключений мог приобрести состояние одним взмахом меча или кирки рудокопа. Потому испанцы и назвали те места по Антилье — высокоразвитой исчезнувшей цивилизации, семь епископов которой мирно и безмятежно правили семью процветающими городами. Земли Карибского бассейна воистину были новой Золотой Антильей, величайшим трофеем Нового Света.

Конечно, первыми свои права на сей рог изобилия предъявили испанцы, что не помешало англичанам, шотландцам, французам, немцам, датчанам и шведам попасть под обаяние легенды. И, завидуя испанцам, заполучившим сказочные Антильские острова, они значительно преувеличивали ценность перехваченного приза. Само собой, они стремились отбить его и получить долю антильских богатств: посредством дипломатии и открытой войны, пиратства или законного выкручивания рук они пытались выжить Испанию из антильской империи. Некоторые из этих попыток оказались столь успешными, что обеспечили несколько клочков земли в желанных землях: странное маленькое трио Гвиан, подобных бородавкам на плече Бразилии, а также английские, французские, голландские и датские острова-колонии, рассыпанные по кромке Карибского моря. Но эта малость была жалким утешением для армий и флотов, не жалевших усилий в погоне за миражом — золотом Антил.