Анатолий Мамонов - Встречи на берегах Ёдогавы

…Не раз я мечтал побывать в родных местах Огума Чидэо, творчество которого давно изучаю. Если бы не филатовские медведи, быть может, я бы и не попал сюда. Но так или иначе мечты мои осуществились. Фамилия Огума в переводе значит «медвежонок». Выросший здесь, на севере, в этом совсем не угрюмом (в чем я убедился) краю, Маленький Медвежонок, как его звали в детстве сверстники, стал могучим и сильным, и голос его разнесся по всей Японии.

Я стою на берегу живописного озера с изрезанными берегами, перекидными мостиками, храмом на островке, утопающем в зелени, а в центре озера, над гладью воды, в которой плывут облака, набегая на отражения ивовых веток, возвышается медведь — символ севера страны — с поднятой лапой, в которой зажата рыба: из ее пасти бьет фонтан, рассыпаясь брызгами среди снующих вокруг прогулочных лодок. Я стою перед каменной глыбой — памятником Огума Хидэо, прославившему свой родной город Асахигава. Ее воздвигли близ озера, почти у самой воды — в юности поэт любил кататься здесь на лодке, — а рядом, в нескольких шагах отсюда, в здании городской библиотеки — выставка, посвященная его жизни и творчеству…

С волнением перелистываю книги поэта, пожелтевшие от времени черновики, воспоминания современников, тексты речей на открытии мемориального камня, перебираю рисунки Огума, ноты несен на его стихи… Многие ценные копии передадут мне позже любезные сотрудники библиотеки, а мэр Асахигава подарит книгу об Огума со своим предисловием — книгу, написанную Саго Киити, большим знатоком и почитателем таланта Огума. Но сейчас я рассматриваю дорогие реликвии, беседую с земляками поэта, отвечаю на вопросы невесть откуда появившихся репортеров.

Не каждый, даже широко известный, поэт в этой гране, где издавна высоко чтят поэзию, заслужил право на бессмертно. В префектуре Иватэ я видел гранитный обелиск в честь знаменитого Такубоку, в Хиросиме — в честь ее погибших певцов: Хара Тамики и Тогэ Санкити. А теперь и на Хоккайдо воздвигнут монумент — в честь Огума Хидэо, поэта-трибуна.

«Главное, что пронизывало все его существо, — это любовь к людям, любовь к будущему, — говорится в по слесловии к избранным стихам поэта. — Что же касается произведении, созданных Огума за короткую жизнь то кажется, за десять послевоенных лет еще не поя вился человек, который был бы его достойным преем ником».

Эти слова были написаны 15 августа 1955 г., ровно через десять лет после того, как Япония заявила о своей безоговорочной капитуляции. Огума не дожил до того времени, когда вышли из тюрем оставшиеся в живых его товарищи по оружию.

Он прожил всего тридцать девять лет. Родился за шестнадцать лет до Октябрьской революции и умер на кануне Пирл-Харбора, в 1940 г., когда Японская империя с помпой отмечала две тысячи шестьсот лет своего существования.

После войны в Японии началась новая жизнь произведений Огума. Любители его поэзии получили и полное собрание его стихов и избранное. Художественное и политическое значение творчества Огума огромно, а наследие его достаточно обширно. Его мужественная и гордая лира звучит все громче и громче.

Слава приходит к поэтам по-разному: реже — при жизни, чаще — посмертно. Огума мог лишь угадывать будущее признание. Мечтавший в юности написать столько книг, чтобы, сложенные стопкой, они оказались вровень с ним самим, Огума выпустил всего две книжки: «Сборник стихов Огума Хидэо» и «Летящие сани». Третий сборник — «Кочевники» — был издан после смерти поэта.

«Я умираю, так и не увидев солнца», — говорит Хандзо, герой романа писателя-классика Симадзаки Тосона «Перед рассветом» (1935). Эти слова мог повторить и Огума: в его время, казалось, даже солнце в стране было упрятано за решетку. Верно сказано в упомянутом послесловии: «Судьба поэзии Огума и его книг в точности отражает судьбу и страдания, через которые прошел японский народ».

Отец поэта, выходец из крестьян, был бедным портным, и семья еле-еле сводила концы с концами. В четырехлетием возрасте мальчик лишился матери. «С детства я сам заботился о себе», — писал впоследствии Огума. будущему поэту удалось окончить лишь восемь классов: началась трудовая жизнь. Кем только ни приходилось работать! И кузнецом, и сторожем, и рыбаком… Он собирал морскую капусту и рубил дрова, подковывал коней и писал очерки для местной газеты. Жизнь была его главным и единственным университетом.

Из родного города Асахигава в 1925 г. Огума приезжает в Токио. Столица встречает его, как злая мачеха — пи пристанища, ни работы. Огума возвращается домой, по не теряет надежды снова оказаться в столице. Второй раз в Токио ему повезло: он устраивается работать в кузницу.