Поль Верн - Из Роттердама в Копенгаген на борту паровой яхты «Сен-Мишель»

Оно было так выразительно, что караван в беспорядке отступил, словно услышав команду «Спасайся, кто может!». Через двадцать секунд дорога освободилась, неприятель отступил, и мы смогли преодолеть те два десятка метров, что отделяли нас от внутренней лестницы колокольни Фрелсерс-Кирке.

На следующий день в шесть утра мы поднялись на палубу винтового парохода, отходившего от большой деревянной пристани в Копенгагене и направлявшегося в Эльсинор. Эти быстрые суда, обслуживающие только датское побережье, предоставляют пассажирам массу удобств. Просторные салоны радуют глаз красивой отделкой, а на спардеке [69] [69] Спардек — на старинных судах верхняя легкая палуба корабля, располагавшаяся от носа до кормы выше главной палубы. , занимающем всю корму, туристам позволено в свое удовольствие наслаждаться очаровательными видами побережья, протянувшегося от Копенгагена до самой северной оконечности пролива.

Эльсинор — очень маленький город, в нем всего девять тысяч жителей [70] [70] В настоящее время в Хельсингёре проживает около 45 тыс. человек. . Здесь заправляется большая часть судов, входящих в Зунд, но — один Бог знает — проходящих ли его! Там есть очень живописный порт, образующий пару с Хельсингборгом, расположенным с другой стороны пролива, на шведском берегу.

Как только мы сошли на берег, а произошло это около половины десятого, то отправились на второй завтрак в отель «Эресунн». Приняли нас там очень гостеприимно, а после трапезы, не теряя времени, мы двинулись в замок Кронборг, основную цель нашей экскурсии.

Очень любопытна замковая часовня; она заслуживает отдельного разговора. А вот о внутренних помещениях замка сказать особенно нечего. Их очень много, и они украшены малоценными картинами. Зато поистине великолепны виды, открывающиеся из окон и с верхней площадки квадратной башни, господствующей над крепостью.

Мы увидели, как Зунд во всех направлениях бороздят самые различные суда: галиоты, шхуны, трехмачтовые фрегаты, бриги, пароходы. Одни шли вверх по проливу, другие спускались. В этих спокойных водах я насчитал свыше пятисот английских, шведских, датских» норвежских судов.

Ни Неаполитанский залив, ни вход в Босфор, ни Мессинский пролив, когда на него смотришь из Таормины [71] [71] Таормина — курортное местечко на северо-восточном побережье Сицилии. , не сравнятся красотой с входным створом Зунда. Напротив виднелось шведское побережье с невысокими горами на заднем плане и живописным городом Хельсингборгом. На севере Каттегат с его лазурно-голубыми водами и капризно обрубленными берегами резко расширялся за счет глубокого залива, закруглявшегося на западе. В других направлениях взгляд отдыхал на идеально зеленых берегах этого прекрасного края. Невозможно представить себе более гармоничного ансамбля. Оторваться от этого зрелища можно лишь с большим трудом.

Но нам, чтобы не пропустить пароход на Копенгаген, нельзя было терять время. И поэтому, как только над Каттегатом показались клубы дыма, под которыми можно было различить довольно забавные крупные черные точки, разделенные правильными интервалами, мы ушли.

— Смотрите-ка! — сказал я. — Похоже, к Зунду на всех парах спешит целая эскадра.

— Без сомнения, английская, — отозвался Робер Годфруа. — Я читал в газетах, что она вышла из Плимута и идет в Копенгаген под командованием герцога Эдинбургского.

— В таком случае, — заметил мой брат, — быстроходное судно, которое мы видели вчера с колокольни Фрелсерс-Кирке, было послано в Копенгаген с известием о подходе эскадры.

— По-моему, — сказал я брату, — честное слово, стоит пропустить наш пароходик, но посмотреть, как английские военные корабли войдут в Зунд.

Примерно через час английская эскадра в составе восьми броненосцев с адмиральским кораблем впереди продефилировала мимо Эльсинора. Все суда держали между собой одинаковую дистанцию.

Такой спектакль стоил часового опоздания.

В четыре мы снова поднялись на палубу парохода, а около шести подошли к Копенгагену, плывя совсем близко от английских кораблей, из-за своей большой осадки отдавших якоря подальше от цитадели.

Первым человеком, которого мы встретили на борту «Сен-Мишеля», был наш джентльмен. Казалось, он ожидал нас с большим нетерпением.

Поскольку было очень жарко, Томас Пиркоп ходил в одной рубашке, но теперь он предстал перед нами в совершенно новом виде. Его широкие штаны из грубого синего сукна, натянутые до подмышек, напоминали своей длиной панталоны, в которые предусмотрительные родители облачают растущих детишек. Помочи из розовой ковровой ткани, очень короткие и расшитые голубыми цветочками, поддерживали эти штаны на вырост, внутри которых безо всяких усилий целиком спрятался бы джентльмен. Огромные карманы, напоминавшие настоящие расщелины, расположились по бокам этого гигантского сооружения, раздувая его и одновременно показывая, какое большое количество предметов самого различного назначения скрывалось в их глубинах.