Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

Братья. Тур-младший и Бамсе отметили по прибытию в Норвегию седьмой и пятый дни рождения

Однако вместо того, чтобы заметить «бревно» в собственном глазу, он стал сваливать вину на свою мать.

«Она имела на Лив огромное влияние, <���…> и Лив испытывала к ней огромное уважение. <���…> Так что когда мы с Лив расходились во мнениях насчет воспитания детей, она всегда слушалась мою мать. А я чувствовал себя униженным. <���…> Под влиянием матери они объединялись… <���…> и относились ко мне как к мальчишке, а не как к отцу сыновей» {457} 457 Там же. .

Ему вспомнились детские обиды. Как отец тайком прокрадывался к его кровати и они вместе читали «Отче наш», а мать приходила и разрушала их идиллию, недовольно спрашивая отца, чему это он учит ребенка. Тур помнил теплоту и радость, возникавшую во время этой молитвы, и с некоторых пор стал приходить перед сном к маленькому Туру и Бамсе, чтобы прочитать молитву {458} 458 Там же. в надежде на то, что они почувствуют такое же тепло. Лив это не нравилось. Она считала, что вопрос веры мальчики должны решить для себя сами {459} 459 Тур Хейердал-мл. в беседе с автором. .

Тур не был ревностным христианином, но все же он был шокирован, когда в один прекрасный день выяснилось, что Лив во время пребывания в США стала атеисткой {460} 460 Материалы Дале Белла. . Он не верил в церковь, но признавал существование во вселенной некоей духовной силы, причем силы доброжелательной. Лив решила быть последовательной и официально вышла из государственной церкви [30] Лютеранская церковь в Норвегии не отделена от государства. Поэтому, чтобы «выйти» из церкви, необходимо написать заявление. {461} 461 Лив в недатированном письме к Генриетте Ульсен. . Туру подобное в голову не приходило, хотя в конфликт со священниками и церковью он вступил очень давно — еще когда подростком готовился к конфирмации.

Причины изменения взглядов Лив, возможно, следует искать в атмосфере, царившей в доме судовладельца Ульсена. Супруги Генриетте и Томас Ульсен придерживались христианских заповедей, но особой религиозностью не отличались. По воскресеньям их не видели в церкви, а если в доме заходил разговор о христианстве, то только потому что судовладелец ненавидел иезуитов и любил порассуждать о зле, которое они натворили на протяжении истории {462} 462 Фред Ульсен в беседе с автором. . А, может быть, на Лив оказал влияние американский материализм: ведь она всегда была рационально мыслящим человеком.

В марте 1946 года, когда они вместе пробыли дома уже полгода, к ним приехал в гости Арнольд Якоби, друг детства Тура. Он пробыл в Рустахогде целую неделю, и вечерами они с Туром сидели у камина и разговаривали; в эти дни Тур как раз заканчивал работу над рукописью. В своей книге о Туре Хейердале Якоби описал свои впечатления от этих встреч:

«Война наложила свой отпечаток на всех нас — Лив это коснулось меньше, но все же ощутимо. Годы испытаний забрали у нее часть кипучей, бьющей через край энергии и взамен дали ей зрелость и самостоятельность. Тур все еще оставался культурным дикарем, сохранившим юношеское обаяние, но утратившим последние остатки неуверенности. Какая-то особая динамичность, которая раньше проявлялась лишь изредка, стала его основной чертой» {463} 463 Senor Kon-Tiki, s. 202. .

С появившимся у Лив стремлением к самостоятельности ее супруг никак не мог примириться. На Фату-Хиве и в Белла-Куле Тур считал себя образцовым главой семейства {464} 464 Материалы Дале Белла. . Сейчас он уже не мог играть эту роль. Лив больше не хотела уступать ему просто так, и это раздражало его.

То, что Лив находилась под влиянием своей сильной по характеру свекрови, не подлежит сомнению. Однако утверждать, что она стала жертвой стремления Алисон к господству над окружающими, по меньшей мере странно.

В последние три года войны Лив в отсутствие Тура вынуждена была сама принимать решения, касающиеся ее самой и жизни ее детей. Кое-что из того, что она делала, шло наперекор ценностям, которых придерживался Тур. Когда Лив возвратилась домой, она продолжала действовать в том же духе, оставив за собой право иметь собственное мнение по вопросам политики и религии.

Лив была доброжелательным, общительным человеком; эти качества особенно проявились в гостеприимной атмосфере американского дома Ульсенов. Однако она много болела и порой ее тяготила зависимость от своих благодетелей. Она предпочитала справляться с трудностями сама и действовала по возможности самостоятельно. Трудности закалили Лив, и по возвращении в Норвегию она была уже совсем другим человеком — мужественным и независимым в суждениях. Когда-то она стремилась угождать Туру, чтобы сделать его счастливым. Желание видеть мужа счастливым не исчезло, но угождать ему она больше не хотела.