Гюнтер Оскар Диренфурт - К третьему полюсу

...Лашеналь уже тронулся в путь. Я быстро укладываю свои вещи в рюкзак, отпиваю немного сгущенного молока. Последний взгляд на вершину... и я спешу к кулуару, по которому уже спускается Лашеналь. Начинается настоящая гонка к лагерю 5, который мы покинули сегодня утром. Перед выходом я надел рукавицы, но внезапно одна из них соскальзывает. Медленно, бесповоротно она катится вниз. Я беспомощно смотрю ей вслед, предчувствуя катастрофу, которую это повлечет за собой. Сжимая ледоруб обеими руками, быстро спускаюсь по крутому склону, так быстро, как только можно, и пытаюсь догнать Лашеналя. Я иду уже по склону ниже кулуара, когда погода начинает портиться. Ветер свистит, густые облака окутывают меня. Это наступление муссона, начинается бег наперегонки со смертью. Мне не приходит в голову достать из моего рюкзака носки и натянуть их вместо рукавиц. Лашеналь все еще впереди, я вижу его в тумане метрах в пятидесяти от меня. Вот он выходит на ледяной склон перед нашей палаткой. Вслед за этим я теряю его из виду» [61]. (Эрцог, Аннапурна, Мontagne, 350.)

Очень холодно, снегопад усиливается. Когда Эрцог приближается к лагерю 5, он видит с радостным удивлением две палатки. Что произошло за это время? Далее мы следуем четкому рассказу Терре.

2 июня 1950 г. Терре и Ребюффа, хорошо отдохнувшие в лагере 2, за один день поднялись оттуда в лагерь 4, пригнем участок от лагеря 3 до лагеря 4 они, используя свежие следы связки Кузи-Шац, прошли за полтора часа, что показывает, в какой блестящей форме они были. В лагере 4 они догнали своих товарищей. Рано утром 3 июня они (первым шел Терре) прорубили для высотных носильщиков ряд ступеней на крутом ледяном склоне, покрытом тонким слоем снега и поднимающемся к верхнему лагерю 4; разница высот лагерей 4 и 4-бис составляла около 150 м. Они пересекли край большого «серпа» и достигли лагеря 4-бис. Этот лагерь им понравился — он находился на очень удобной площадке под защитой серака и был тщательно оборудован. Здесь они встретили Анг Тхарки и Сарки, которые 2 июня сопровождали Эрцога и Лашеналя до лагеря 5 и вечером спустились в лагерь 4-бис, чтобы здесь ожидать сагибов, как им было приказано. Они были в не слишком хорошем состоянии и слегка обморозили ноги. Шерпы, пришедшие с Терре, также очень страдали от холода и сразу бросились в палатку, чтобы немного согреться.

После короткого отдыха французы пошли дальше, сначала траверсируя влево, а затем зигзагами вверх среди хаоса трещин и сераков. Очень глубокий снег постепенно сменился твердым настом. Старая история: чтобы избежать тяжелых обморожений им приходилось снимать ботинки и энергично растирать ноги при жестоком морозе и сильном ветре [62]. К счастью, местность была уже нетрудной; склон, покрытый плотным снегом, спрессованным ветром, имел крутизну 30-35° и вел прямо к лагерю 5. До лагеря, казалось, было рукой подать, но они шли и шли, а он все не приближался, хотя Терре резко увеличил темп движения — ноги опять стали терять чувствительность и давно было бы пора забраться в палатку и оттереть их. Однако палатка наполовину обрушилась и пришлось заново ее устанавливать и растягивать. Кроме того, на крутом склоне под скальным гребнем нужно было выкопать площадку для второй палатки.

Лопаты не было, копали ледорубами и кастрюлей [63]. Добросовестные шерпы, предложившие свою помощь в установке лагеря, как только они сложили свои грузы, были сразу, пока не замело следы, отосланы назад в лагерь 4-бис. Четверо сагибов, в том числе Ребюффа, которому удалось восстановить кровообращение в ногах, и Кузи, усердно трудились над восстановлением лагеря 5. Но когда обе палатки были растянуты, выяснилось досадное обстоятельство: налицо было всего три надувных матраца и одна переносная кухня. Этого было мало даже для четверых, а что делать, когда Эрцог и Лашеналь вернутся с вершины? Поэтому Кузи и Шац решили уступить место товарищам и быстро, пока это было еще возможно, спуститься в лагерь 4. В лагере 5 (7400 м) остались только Терре и Ребюффа, которые с возрастающей тревогой ожидали штурмовую двойку.

Наконец-то! Скрип шагов по снегу! Терре высовывается из палатки — это Эрцог, сияющий радостью: «Мы это сделал и!» В этот торжественный момент Терре хочет сердечно пожать руку товарищу, но когда Эрцог протягивает ему свою, она холодна как лед и тверда как камень. Терре приходит в ужас: «Ведь у тебя отморожены руки!» Однако Эрцог равнодушно смотрит на них: «Не беда, все обойдется». «А где Лашеналь?» «Сейчас должен прийти».