Гюнтер Оскар Диренфурт - К третьему полюсу

Экспедиция достигла Ронгбука уже б апреля, раньше, чем все предшествующие. На северо-западном склоне Эвереста совершенно не было снега. Обстановка казалась отличной. Но еще стояли зимние холода и было так ветрено, что Тилмен решил обождать с попыткой восхождения. Так весь выигрыш времени был снова потерян, на небольшие выходы из «лагеря отдыха» в долине Кхарты. Все это было бы не так плохо, если бы этот месяц использовали для исследовательской работы. Оделл, в частности, вполне мог бы заняться геологическими и гляциологическими наблюдениями. Но «явно антинаучный руководитель» лишь ехидно вышучивал все такие попытки, затруднял всякие научные исследования или просто запрещал их [21] Такие ошибки, упущения и курьезы обычно замалчиваются или приукрашиваются. Но я считаю своим долгом летописца называть вещи своими именами и тогда, когда речь идет об Эверестских экспедициях, окруженных ореолом всеобщего уважения... даже если это вызовет ко мне неприязнь. — Прим. авт. .

Уже с 5 мая начались снегопады. В мае — июне 1938 г. (как и в 1936 г.) не было ожидаемого с таким нетерпением периода хорошей погоды, который теоретически продолжается до начала летнего муссона, как это было в 1935 г. Несмотря на это, состоялась одна попытка восхождения. 8 июня с великим трудом разбили лагерь 6 на маленькой площадке осыпи на высоте 8290 м. 9 и 11 июня вышли в атаку, которая, однако, очень скоро захлебнулась в снегу. Первое пересечение Северного седла с запада на восток было единственным скудным результатом седьмой экспедиции, первой современной экспедиции «легкого типа», на которую возлагались столь большие надежды. Кроме того, подъем на Северное седло с главного Ронгбукского ледника оказался не только более длинным, но и не менее лавиноопасным, чем обычный путь через восточный Ронгбукский ледник. Вряд ли в дальнейшем будут часто пользоваться западным путем на Чангла (Северное седло). Так обстоит дело с тибетской стороной Эвереста после того, как вторая мировая война прервала упорную осаду Чомолунгмы британскими альпинистами. За годы войны можно упомянуть лишь один (двукратный) перелет через Эверест, хотя он и не имел географического значения.

Летная экспедиция 1933 г. была солидно подготовлена; наоборот, полет американского летчика полковника Роберта Л. Скотта весной 1942 г. представлял собой совершенно неожиданное приключение. Испытывая новый тип бомбардировщика, Скотт поднялся с аэродрома в Ассаме, облетел вокруг Канченджанги (8585 м), чуть не задел вершину Макал у (8470 м), перелетел Лхоцзе (8501 м) и с очень близкого расстояния сфотографировал вершину Эвереста. Затем он молниеносно промчался над высочайшей точкой Земли, этим маленьким островком серых скал, в Тибет и набрал высоту 11 300 м. На обратном пути он еще раз миновал Эверест, находясь на 3 км выше его вершины и, наконец, приземлился снова на аэродроме Куч-Бихара. Там он получил страшный нагоняй от начальства за то, что без разрешения нарушил границы Непала и Тибета и находился в воздухе гораздо дольше, чем это было разрешено.

Путь Скотта в точности не установлен. Он говорит, например, о несуществующей горе «Чамолани», возможно, он подразумевает под этим Чомо-Лхари (7315 м), хотя эта последняя расположена не между Макалу и Эверестом, как утверждает Скотт, а совсем в другом месте. Далее он уверяет, что узнал Бадринатх и указывает его высоту — почти 8534 м. В действительности Бадринатх (или Чаук-хамба) достигает всего 7138 м и находится в Гарвале. В другом месте он повышает «Бадринатх» даже до 8607 м, очевидно путая его с К2 (8611 м) в Каракоруме. Одним словом, бестолковый малый, «в шутку» покруживший над Гималаями, совершенно не умел ориентироваться и не имел ни малейшего представления о важнейших научных и альпинистских проблемах Центральной Азии [22] Это впечатление создается книгой Д.Р. Уллмена (Ullman J.R. Kingdom of Adventure, Everest. Однако недавно мне представился случай ознакомиться с перепиской моего сына Нормана Г. Диренфурта (Сайта Моника, Калифорния) с полковником Р. Л. Скоттом. Судя по ней, Скотт — очень опытный летчик, интересующийся Гималаями и хорошо знакомый с литературой о Гималаях вообще и об Эвересте в частности. В этом деле у меня нет полной ясности. Может быть, главная вина здесь лежит не на Скотте, а на Уллмене, чьи книги о горах и ранее изобиловали неточностями и самыми разнообразными ошибками. — Прим. авт. . Рассказывая об этом, трудно отделаться от горького чувства обиды. Что мог бы вынести из такого полета специалист, настоящий знаток Гималаев! Но нам для этого никто не даст ни разрешения, ни самолета, ни необходимых средств...