Гюнтер Оскар Диренфурт - Третий полюс

Это была скверная ночь. Кто знаком с ночевкой втроем в двухместной палатке, может приблизительно понять страшную тесноту в лагере 6. К тому же площадка на крутом склоне была на 15 см уже самой палатки. Лежащий снаружи, висел, так сказать, над бездной и мог надеяться только на" прочность палатки. Бенд добровольно обрек себя на роль мученика. Браун заболел снежной слепотой1, у него сильно болели глаза, и он не мог спать. Единственные два спальных мешка и немного кислорода для сна были предоставлены Харди и Стретеру ― штурмовой двойке следующего дня. Это было 26 мая 1955 г. ― в день больших выборов в Англии.

В 8 часов 30 минут Харди ― Стретер, хорошо обеспеченные кислородом, вышли на штурм. Каждый нес желтый баллон на 1600 л и синий баллон на 800 л, всего на двоих 4800 л сжатого кислорода. Этого вполне достаточно на 13 часов, если взять за основу нормальное потребление 3 л в минуту на одного человека. По следам первой двойки они быстро шли вперед, оставив кошки на ногах, в то время как Бенд и Браун сняли их.

Прикрепленная к станку штурмовка Харди развязалась. Он остановился, рывком снял станок со спины, при этом большой желтый кислородный баллон выскочил из гнезда, упал и с шипением исчез под обрывом. Не оставалось другого выхода, как перераспределить оставшийся кислород. Харди взял у Стретера желтый баллон, а Стретеру пришлось довольствоваться двумя синими, которые давали только 1 л кислорода в минуту. Тем не менее они повторили восхождение.

Подойдя к последней, самой трудной ступени гребня, они не соблазнились вертикальной трещиной и висящей там веревочной петлей, а траверсировали вправо за угол и открыли новый, очень удачный вариант пути ― снежную полку, прямо ведущую к южному гребню, по которой они спокойно вышли на площадку под вершинный купол.

Уже в 12 часов 15 минут они были под вершинным куполом и оставались там почти час. Сегодня здесь, на суровой Канченджанге, было сказочно красиво и почти безветренно. Они наслаждались единственной в своем роде панорамой, фотографировали, с превосходным аппетитом перекусили, беседовали и были уверены, что располагают достаточным временем для спуска к лагерю 5, куда собирались прийти еще во второй половине дня. Однако эти предположения не оправдались. Стретер сменил пустой кислородный баллон на второй, «свежий» и первым начал спуск. Но тут же выяснилось, что этот последний баллон в течение дня пропускал кислород и теперь был пустым. Одна треть баллона, сохранившаяся у Харди, составляла теперь весь запас кислорода ― не более 500 л. Что же делать? Норман Харди, один из лучших альпинистов Новозеландии, был наиболее опытным. Он шел замыкающим и обеспечивал безопасность спуска, оказавшегося значительно более трудным и утомительным, чем предполагалось.

То что Тони Стретер вообще осилил спуск, заслуживает всяких похвал. Только поздно вечером они достигли спасительной палатки лагеря 6.

Утром 27 мая Эванс, руководитель экспедиции, ждал их с нетерпением в лагере 5. Когда они наконец показались, тяжело ступая, он крикнул навстречу: «Вы были наверху?» Какой вопрос! Где же еще они могли быть так долго? Вместо ответа Харди крикнул: «Кто выиграл на выборах?» А это в свою очередь в данный момент казалось Эвансу не таким уж важным.

Несколько дней спустя участники экспедиции, уставшие, но счастливые и довольные, отдыхали в зеленой мульде долины выше Тзерама и не раз бросали взгляды на склон Канченджанги ― арену грандиозного шестинедельного боя. Если для подхода потребовалось 300 носильщиков, то для обратного пути было достаточно 60 человек. В то время как основной состав экспедиции под проливным муссонным дождем возвращался через хребет Сингалик в Дарджилинг, Норман Харди с тремя шерпами путешествовал в западном направлении в Соло Кхумба, чтобы несколько месяцев прожить среди шерпов и осенью из Кхунцунга произвести топографические исследования почти неизвестных южных долин ― Инукху, Хонгу и Чанг-Кхуа Кола.

Оценивая прошедшие события, Чарлз Эванс установил, что именно кислород в значительной степени способствовал тому, что горовосходители на самых больших высотах добились теперь большего успеха, нежели в прежние времена. По сравнению с 1953 г. аппараты заметно улучшились: они стали более производительными и легкими. Тем не менее их вес все еще является проблемой. Примерно три пятых груза для высотных лагерей составляли кислородные аппараты и баллоны. Но это оправдывалось. Особенно важное значение имело в верхних лагерях наличие «ночного кислорода», слабый приток газа с простыми, легкими масками. Благодаря этому спалось хорошо, утром альпинисты просыпались свежими, были в состоянии выполнить большие дневные работы и преодолевать перепад высоты в 500-550 м от одного лагеря к другому. В общей сложности 12 тяжело нагруженных человек достигли высоты лагеря 6 (8200 м).