Питер Мейл: Афера с вином

Рот, привыкший говорить от имени своих клиентов, вдруг обнаружил, что рассказывать о самом себе гораздо приятнее, и так увлекся, что чуть было не забыл об обязанностях гостеприимного хозяина, и только после вопроса журналиста о лучших сортах шампанского спохватился и открыл бутылку «Крюга». После пары бокалов беседа, как водится, пошла веселее.

— А вот скажите мне, мистер Рот, я знаю, что вы коллекционируете эти прекрасные вина ради удовольствия, но все-таки — у вас никогда не возникало желания их продать? Ведь, как я понимаю, у вас тут накопилась порядочная сумма.

— Давайте прикинем, — охотно подхватил тему Рот и оглядел стеллажи с бутылками и аккуратно составленные вдоль стен ящики. — Вот, например, ящик «Латура» шестьдесят первого года потянет на сто — сто двадцать тысяч, «Марго» восемьдесят третьего — тысяч на десять, а «Петрюс» семидесятого… Ну, «Петрюс» — это всегда большие числа. Думаю, он обойдется вам тысяч в тридцать, если, конечно, вы сможете его найти. И заметьте, с каждой выпитой бутылкой стоимость всего винтажа заметно увеличивается, да и качество со временем только растет. — Он долил в бокалы шампанского и минуту полюбовался на устремившуюся кверху спираль пузырьков. — И все-таки на ваш вопрос я отвечу «нет», у меня никогда не возникало желания их продать. Для меня все они — произведения искусства. Жидкого искусства, — уточнил Рот с улыбкой.

— А примерную сумму вы могли бы назвать? — не унимался Эванс. — Сколько стоит ваша коллекция?

— На сегодняшний день? Бордо — не меньше трех миллионов. И, как я уже говорил, чем меньше остается бутылок какого-то определенного года, тем выше их стоимость, так что эта сумма постоянно растет.

Фотограф, видимо исчерпавший весь художественный потенциал стеллажей и бутылок, с экспонометром в руках приблизился к ним.

— Теперь несколько портретов, мистер Рот. Вы не могли бы встать у дверей и, может, взять в руки какую-нибудь бутылку?

Рот на минутку задумался, а потом с величайшей осторожностью поднял с полки магнум [2] Бутыль объемом 1,5 литра. — Здесь и далее примеч. пер. «Петрюса» 1970 года.

— Эта подойдет? Десять штук баксов, но только вряд ли вы такую найдете.

— Отлично. Теперь голову немного влево, так чтобы свет падал на лицо, а бутылку держите на уровне плеча. — Клик-клик. — Точно. Бутылочку чуть повыше. Улыбочку. Красота! — Клик-клик-клик.

Так продолжалось минут пять, и, несколько раз сменив выражение лица, Рот успел предстать перед камерой как в образе жизнерадостного гурмана, так и серьезного инвестора.

Пока фотограф упаковывал свою аппаратуру, Рот с Эвансом ждали его снаружи, у дверей погреба.

— Ну как, узнали все, что хотели? — поинтересовался хозяин. — Все, — кивнул журналист. — Материал будет отличный.

Так и получилось. Целый разворот в воскресном приложении с большой фотографией, на которой Рот держит в руках магнум, и несколькими поменьше с бутылками и стеллажами — все это в сопровождении достойного и весьма лестного текста. И не только лестного, но и грамотного, со множеством подробностей, столь ценимых знатоками: от объема производства для каждого винтажа до дегустационных оценок, данных такими экспертами, как Паркер и Бродбент; от купажей до состава почвы, периода мацерации и содержания танинов. И то тут, то там, подобно драгоценным кусочкам трюфеля в фуа-гра, по всей статье разбросаны цены: как правило, за ящик или бутылку, но иногда, чтобы не пугать читателя количеством нолей (двести пятьдесят долларов), за бокал и даже, как в случае с «Шато д'Икем», семьдесят пять долларов за глоток!

Рот несколько раз перечитал статью и остался доволен. Главный герой представал человеком серьезным и знающим, без следа свойственной нуворишам вульгарности и бахвальства. Правда, мимоходом в ней упоминались и коттедж в Аспене, и любовь героя к частным джетам, но ведь в XXI веке для верхушки калифорнийского общества это совершенно нормально. Главное, что, по мнению Рота, статья достигла своей цели. Отныне мир — по крайней мере его мир, тот, который только и имел значение, — был оповещен о том, что Дэнни Рот не просто богач и удачливый бизнесмен, а еще и человек со вкусом, истинный знаток и покровитель лозы.

За несколько последовавших после выхода статьи дней этот вывод получил многократное подтверждение. Сомелье и метрдотели в любимых ресторанах Рота обращались к нему с подчеркнутым почтением и одобрительно кивали, когда он выбирал что-то из винной карты. Деловые знакомые спрашивали совета при создании своих скромных погребов. Из журналов звонили с просьбами об интервью. Чуть позже статья была перепечатана в «Интернэшнл геральд трибьюн», и ее прочитали во всем мире. Таким образом, буквально за одну ночь Дэнни Рот стал общепризнанным винным гуру.