Рагнар Квам-мл. - Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир

Как и его коллеги, Метро не хотел затрагивать поэзию, без которой невозможно было представить себе приключения на «Кон-Тики». Но, поскольку науку Хейердала можно было считать мусором, то не удалось избежать нанесения ущерба и поэзии {149} 149 Ibid. .

Франко-швейцарский этнограф Альфред Метро (слева) довольствовался определением экспедиции на «Кон-Тики» как похода скаутов. На фото он с антропологом Марселем Гриолем

Скепсис, с которым встретили Хейердала после плавания на «Кон-Тики», не отличался по основным пунктам от того скепсиса, что сопровождал его до отправки в путешествие. Противодействие не стало для него неожиданностью {150} 150 Aftenposten, 18 октября 1949 г. , но его очень раздосадовало то, что задающие тон в академической среде силы не хотели, несмотря ни на что, признавать то, что было действительно новым, — на бальзовом плоту можно было проплыть почти 8 тысяч километров по открытому морю. Однако заставить ученых отказаться от главного аргумента оказалось делом тяжелым и требующим времени, если вообще можно было это сделать. С тех пор как Хейердал потерпел крушение на рифе Раройа, он надеялся, что его путешествие признают существенным для дальнейших исследований. Но вместо этого ему пришлось столкнуться с тем, что ученые посвятили себя поиску новых способов опровержения его теории.

Хотя критика таких исследователей, как Бак, Скоттсберг, Роуи, Линтон, Гейне-Гельдерн и Метро, задела Хейердала, ему не оставалось ничего другого, как принять ее к сведению. По крайней мере, никто из них ни в малейшей степени не обвинил его в нечестности, как это сделал Карстен. У Скоттсберга он нашел также и примиряющие нотки. В большой статье в «Гётеборгс хандель ог шёфартстиденде», отвечая на критику Скоттсберга, он писал: «Я должен, тем не менее, признать, что, именно пробиваясь сквозь сопротивление, такое, какое оказывает Скоттсберг, теория покажет свою жизнеспособность. Пока теория показывает свою способность к сопротивлению штормам как на море, так и на суше, она укрепляется с помощью этих нападок, вместо того чтобы ослабнуть» {151} 151 Gøteborgs Handels- og Sjøfartstidende, 23 ноября 1949 г. .

Ответ был интересным, поскольку он выражал желание Тура Хейердала следовать обычным нормам научной дискуссии. Допуская наличие разногласий и необходимости проверки основных постулатов, которые бы открывали перспективу дальнейших исследований, ученый должен был терпеливо выслушивать критиков. Это также предполагало готовность к дискуссии и то, что возможные споры будут вестись с уважением к противнику. Иначе говоря, ученый должен был, хоть это и казалось обидным, отказаться от своих убеждений, если бы оказалось, что теория не имеет права на существование.

Тем не менее упрямый и несмирившийся Тур Хейердал ринулся в бой за свою теорию после путешествия на «Кон-Тики». Еще до того, как поднять паруса, он считал, что имеющийся у него материал произведет революцию в антропологии {152} 152 Thor Heyerdahl. Mannen og havet, s. 359. . Когда он вернулся, его уверенность не убавилась. Сопротивление, которое постепенно наваливалось на него, убедило его еще сильнее в том, что прав именно он. Спор быстро принял характер позиционной войны. Если противники обвиняли Хейердала в том, что его исследования не соответствовали научным стандартам, он отвечал им обвинениями в догматизме. И поскольку конфликт превратился в такого рода спор, где одно решение исключало другое, компромисс, по сути, был невозможен. Первые полинезийцы пришли ни из Азии, ни из Южной Америки — они вообще не приходили.

Тур Хейердал имел полное право быть упрямым. Если противники сидели в своих креслах, то он аргументировал с палубы плота. Они, конечно, посетили несколько островов в Тихом океане, но никогда, как он, не путешествовали на далекие расстояния на доисторическом транспортном средстве. Поэтому они совсем не понимали ни размеров этого океана, ни того, с какими проблемами пришлось столкнуться людям, которые однажды отдали себя в его власть. Они не представляли, какую силу имеют океанские реки, как Хейердал любил называть морские течения, или ветер, всегда дувший с востока на запад. Они не понимали системы морской циркуляции.

Хейердал знал не только то, что на практике оказалось возможно пересечь океан между Перу и Полинезией на нескольких связанных вместе бревнах. Он также знал, что человеческая психика может это выдержать, и как выдержали те, что, по легенде, пошли за богом Солнца Кон-Тики и покинули берега, взяв курс на запад. Хейердал не сомневался, что он с победой выйдет из конфликта, как только напишет научную монографию. В этой «этнографической работе о путешествиях доисторических рас» он по-настоящему «построит теорию о происхождении полинезийской расы» {153} 153 Typ Хейердал в Goteborg Handelsog Sjofartstidende, 23 ноября 1949 г. , — подчеркивал Тур каждый раз в газетных статьях и письмах к семье и друзьям, как будто повторяя мантру.