Люциан Воляновский - Жара и лихорадка

Поездив по Тала, можно увидеть таких людей.

Но сегодня здесь большой бал. Без устали гремит оркестр «Tala Rhythm Boys» (естественно, что все музыканты в нем — прокаженные).

Праздник заключают танцы. Паситу Лорио выбирают «Камелией Тала», чем-то вроде королевы бала. Пасита Лорио (HD) охотно позирует перед моим фотоаппаратом, как и положено королеве бала…

«Дорогая, я пишу тебе в жаркий день. У меня работы по горло. Некогда даже в кино сходить. Дел полным-полно. Спасибо тебе за твое последнее письмо. Я все время думаю, будешь ли ты меня ждать. Когда находишься так далеко от Манилы, такие мысли нет-нет да и приходят в голову. Пиши по старому адресу, кажется, мне придется задержаться до тех пор, пока я не налажу здесь работу и мне не найдут замену. Но я уже с радостью думаю о том дне, когда увижу тебя на вокзале и…»

Юноша, который пишет это письмо, нигде не работает. Он не знает, как ему убить время. Он часами лежит неподвижно и смотрит в потолок больничного барака. Его дни ничем не заняты, ему некуда спешить. Он придумал эту легенду, когда узнал от врача, что в его историю болезни вписаны две буквы… Если невеста узнала бы всю правду, то вряд ли стала ждать прокаженного. Поэтому он ей и пишет, что должен был уехать на отдаленный остров, где ему обещана высокая должность, что, подписав контракт, не может пока бросить работу. Поскольку адрес больницы, где он находится, известен на Филиппинах, он дал девушке адрес своего приятеля, которому отведена важная роль в этой легенде. Приятель пересылает ей письма жениха, чтобы почтовый штемпель не выдал настоящий адрес возлюбленного. Итак, письма кружат между Манилой и больницей, попадая по дороге на другой остров; только бы не обнаружилась правда.

Сколько времени может продержаться подобный роман? Неизвестно. Ясно одно: прокаженного девушка ждать скорее всего не станет. Если он вылечится, то вернется в Манилу, а если нет — то сам не решится покинуть Тала.

Романы, где болен кто-то один или сразу оба, однако, часто заканчиваются браком. А что потом? В отдельных случаях мужчинам делают операции, чтобы не допустить рождения ребенка.

— В католических странах смотрят на это отрицательно, — говорит мне директор общины Тала Артемио Ф. Рунес.

Когда рождается ребенок, его сразу же отбирают у родителей и содержат в специальном помещении. Правда, раз в две недели отцу с матерью разрешено навещать своего ребенка и смотреть на него через толстую стеклянную перегородку. Под присмотром монахинь дети растут в общем-то здоровыми; к тому же они находятся под постоянным наблюдением врачей, чтобы вовремя захватить болезнь. Мир детей, отделенный толстым стеклом от внешнего мира, стерилен; значит, немного ненатурален. Маленький Хуан рассказывает мне по-тагалогски, а монахиня переводит:

— За стеной есть еще одна стена. Там живут папа и мама. Они придут за мной и возьмут домой. У пас дом поменьше этого, в нем живут собака и кошка. Там нет сестер, а другие дети живут в других домах…

— Хуан, — говорит ему сестра, — подай господину ручку и попрощайся с ним, пора идти обедать…

Хуан протягивает мне ручку и уходит вместе с другими ребятишками. В один прекрасный день мир его мечтаний может быть разрушен столь же жестоко, как и того юноши, который пишет письма невесте. У Хуана уже нет матери, она похоронена на кладбище для прокаженных. Отец еще болеет, и неизвестно, отступится ли от него болезнь до того, как Хуану исполнится семь лет, когда кончается пребывание ребенка в Тала, и он вступает и жизнь. Сначала проходит через калитку в одной стене, потом в другой. И вот перед ним мир — беспокойный, полный забот о ежедневной мисочке риса. Как правило, ребенка отсылают в родную деревню. Но никогда нельзя сказать заранее, как там встретят этого беззащитного человечка.

— Эта женщина, — говорит мне врач, — ухаживала за своим мужем и от него заразилась.

Больная не понимает, что мы говорим о ней; она лежит вся забинтованная, и на ее широкий бинт, пропитанный какими-то выделениями, садятся большие черные мухи…

Здесь больные не только не танцуют, но уже и не ходят. Они могут пока поворачиваться с боку на бок, а это, оказывается, важно. У одной стены палаты стоит небольшой алтарь, а у другой — телевизор. Больной поворачивается на левый бок помолиться, а на правый — посмотреть развлекательную программу.

В следующей палате нет ни алтаря, ни телевизора. В ней лежат осужденные уголовные преступники. Нет, о них никто не заботится. Можно убежать от приговора суда, но как убежать от бактерии проказы? Да и куда бежать? Кто спрячет? Что делать на свободе? Тут у них есть рис, крыша над головой и лекарства. В тюрьме они вызывали отвращение у своих товарищей по камере, их боялась охрана, они сами без конвоя прибыли в Тала…