Григорий Федосеев - Мы идeм по Восточному Саяну

Но вот сверху доносится крик восторга. Кто-то уже достиг вершины. Все отставшие подтянулись. Я поправил лямки на плечах и торопливо стал карабкаться по откосу. Не хватало воздуха для дыхания, уставшее тело не разгибалось. Наконец-то под нами вершина.

Вот она, горная страна, сокровищница Сибири! Всюду могучие хребты. Справа, за Базыбайскими гольцами, виднелся хребет Эргак-Торгак-Тайга, протянувшийся на сотни километров с востока на запад. Северные снежные склоны этих сумрачных гор дают начало бесчисленным ручейкам, питающим прозрачной водой Кизир. Человека поражают причудливые формы гор: то остроконечные пики, то мощные гольцы с тупыми, словно срезанными вершинами, то пилообразные, разрушенные временем отроги. Вечная тишина царит в этом краю. Разве только зимой долетит сюда отдаленный грохот снежных лавин да летом прогремит гроза. По северным склонам Фигуристых виднелись бесконечные ряды цирков. Ни единого деревца. Только россыпи, мох да лишайник. Но ниже виднелись альпийские луга с изумительной зеленью, украшающей отроги, вершины распадков и белогорья. Травы здесь никогда не вянут, не знают осени, — так и покрывает их снег в цвету. Ниже альпийской зоны луга мешаются с кедровым редколесьем и образуют непревзойденной красоты елани. Северные склоны Фигуристых белков хранят незабываемые следы грандиозных разрушений, причиненных им ледниками. Остатки их сохранились до наших дней в виде незначительных ледников, расположенных под белками восточнее нашей вершины.

Южные же отроги белка более доступны. Время сгладило их вершины, затянуло россыпи растительным покровом. Тут давно растаял снег, много тепла, сочной зелени — все, что манит зверей. На дне глубоких распадков и по крутым увалам можно легко встретиться с медведем, маралы в это время придерживаются травянистых мысов с кедровыми перелесками; а сокжои спускаются с белогорий к границе леса, предпочитая весной питаться свежими листьями ерника, березки, голубики и других растений.

— У кого бинокль, посмотрите, что там за черная точка и, кажется, шевелится, — Прокопий показывал рукою на дно провала.

Все собрались у бровки и стали смотреть вниз. Я достал бинокль и увидел медведя. Он что-то копал в болоте на берегу небольшого озера. Козлов и Лебедев столкнули в пропасть огромный камень. Снова заворчали скалы, долго не смолкало эхо, но на Мишку грохот камней не произвел впечатления. Сбросили еще камень. Медведь вдруг посторонился, долго стоял неподвижно, повернув голову в нашу сторону. А в это время в поле зрения бинокля снизу появился марал. Он ленивой походкой шел по направлению к озеру и уже был недалеко от хищника. Тот вдруг вздыбил и, вытягивая голову, стал прислушиваться. А марал, не замечая его, приближался к опасности. Мы замерли в ожидании роковой развязки. Каково же было наше разочарование. Медведь, круто повернувшись на задних ногах, неожиданно бросился наутек.

Мы не разгадали, за кого он принял марала, тотчас же исчезнувшего своим следом. Чтобы потешиться над медведем, люди стали кричать, свистеть, бросать камни. В горах поднялся невероятный гвалт, не на шутку перепугавший косолапого. В паническом бегстве, взбираясь по крутой стене цирка, он ни разу не остановился, не оглянулся, но его прыжки заметно сузились. Он чаше стал срываться с карнизов и все же выбрался до отвесного надува, прикрывающего седловину. Растопырив, как летяга, все четыре ноги и впиваясь когтями в заледеневший снег, медведь через несколько минут был наверху. Он оглянулся и, как бы посылая проклятья нам, исчез за скалой.

Появление марала и медведя растревожило дремавшую во мне охотничью страсть. Прокопий легко уговорил меня идти на охоту, а остальные спустились в лагерь, чтобы утром выйти на белок с очередным грузом.

Скалистым гребнем, что круто спадает с вершины белка в Базыбайскую долину, мы спустились к пологому отрогу. Шли осторожно, прощупывая взглядом шероховатую поверхность гор и внимательно приглядываясь к зеленому покрову склонов. Вдруг Прокопий остановился.

— Олени… — произнес он и показал на соседний отрог.

Внимательно присмотревшись, я действительно заметил там стадо сокжоев в шесть голов. До зверей было не более километра. Судя по рогам, которые хорошо были видны в бинокль, и по росту, можно было предположить, что в стаде две взрослые самки и три прошлогодних оленя. Шестым был старый бык. Его выдавали толстые, но короткие и сильно разветвленные рога, какие бывают у старых сокжоев. Он выделялся среди остальных и ростом. Это был крупный бык. За ним стоило поохотиться.