Игорь Зотиков - Пикник на Аппалачской тропе

— Это автобусы для отправления в антарктическую экспедицию? — спросил я.

— Да, сэр! Эти автобусы отправляются на предельно закрытую военно-морскую базу тихоокеанского флота Пойнт Мак Гю. Именно оттуда отправляется сегодня самолет в Антарктиду. Если вам туда, грузите вещи и садитесь сами, — четко чеканя слова, как рапортуя, произнес один из молодых людей в зеленом, всем своим видом показывая, что он как бы играет в солдатики, но все это не всерьез.

«Хоть бы документы кто-нибудь проверил или спросил о том, кто мы. Может, есть другой самолет, который улетает сегодня же, но с менее закрытой базы?» — подумалось тоскливо. Я еще не привык к американским порядкам, по которым все, что не запрещено, надо толковать как разрешение.

Примерно час ехал наш автобус вдоль берега. Океан был по левую руку, значит, ехали мы на север. Мы то выезжали в просторные долины, и океан был почти на одной высоте с нами, то дорога оказывалась много выше, и нас отделял от него обрыв. Но и обрыв этот, и домики, прилепившиеся к нему, не были похожи на наши крымские пейзажи. Нет, все здесь, казалось, было более выдержанным, спокойным: краски менее яркие, обрывы не такие высокие, берег не такой изрезанный, волны более редкие. И только когда попадались какой-нибудь человек или дома для сравнения, можно было понять, что все это гораздо значительнее по масштабам, чем в Крыму. Это был берег Тихого океана!

Наконец наш автобус выехал на плоскую, как стол, низину-болото, покрытую до горизонта высохшей травой. Через некоторое время проехали тянущийся, насколько хватал глаз, забор из проволочной сетки, по которому тянулась надпись: «Собственность правительства США. Не пересекать». И вскоре мы подъехали ко второму такому же забору с широкими воротами, над которыми крупными буквами было написано: «Предельно закрытая военно-морская база тихоокеанского флота Пойнт Мак Гю».

Автобус остановился у караульной будки рядом с открытыми настежь легкими воротами. Я думал, что уж тут-то начнется проверка документов или хотя бы сверка наших фамилий с какими-нибудь списками. Но этого не произошло. Часовой — по-видимому, это был он, потому что на белом ремне, которым он был подпоясан, висела, тоже белая, огромная кобура револьвера, — посмотрел на автобусы, улыбнулся и, подняв руку в приветствии, крикнул слово, которбе до сих пор сопровождает меня в Америке. Это слово — «Хай!», то есть «Привет».

Еще через несколько минут, проехав мимо ангаров и странных самолетов с приделанными им на «спины» разного вида как бы обтекаемыми грибами, по-видимому антеннами различных радаров, мы остановились у большого, но легкой конструкции здания с надписью: «Пассажирский вокзал». Опять началась вдруг гонка с выгрузкой груза и перетаскиванием его внутрь вокзала, потом — срочная проверка необходимых документов, когда все мы образовали несколько очередей к пяти или шести солидным служащим, рукава зеленых рубашек которых были покрыты нашивками и шевронами. Я стал к тому, над которым висела табличка с буквой «зет», и, к моему удивлению, американский «старшина» нашел целую папочку документов, принадлежащих мне, а также проспектов и инструкций, которые я должен прочитать, чтобы знать, что делать дальше. Дал мне «старшина» и маленькую коробочку, в которой лежала небольшая пластинка из белого матового, отливающего характерным знакомым блеском металла. «Титан», — подумал я и увидел, что к пластине приделана длинная цепочка из металлических блестящих шариков.

— Проверьте, правильно ли написана на пластине ваша фамилия. Прочитайте мне номер, который на ней стоит рядом с фамилией. Прекрасно. А теперь прямо при мне наденьте цепочку на шею. Не смущайтесь, что пластинка сначала холодит грудь. Вы к ней скоро привыкнете. Старайтесь не снимать.

Я надел цепочку на шею и сунул пластинку под рубашку. Цепочка была длинной, и пластинка оказалась висящей где-то у нижней части груди.

— Прекрасно, — снова повторил «старшина», посмотрел на меня, как на дело своих рук, остался доволен и только после этого позволил себе отвлечься от формальной процедуры: — Я вижу, вы из России. Добро пожаловать под крыло нашего флота. Я надеюсь, что вам с нами будет хорошо, — сказал он и, перестав улыбаться, став серьезным, протянул мне руку.

Еще четверть часа продолжалась бешеная гонка взвешивания и сдачи в багаж чемоданов и ящиков. Затем последовала новая команда — всем пройти в зал ожидания и ждать объявления о посадке в самолет. Этот зал был похож на любой из залов ожидания и в нашей стране. Большое помещение, уставленное рядами скрепленных друг с другом кресел, как в кинотеатре. Только ряды эти были поставлены на большем расстоянии друг от друга, и поэтому сидящие пассажиры могли вытянуть ноги, не опасаясь загородить этим проход для других, и поставить рядом с собой «ручную кладь».