Игорь Зотиков: Пикник на Аппалачской тропе

Потом пришли друзья Чарли, принесли фрукты, мороженое разных сортов. Но ни вина, ни пива не было принесено, и той обычной бутылки красного сухого вина, которую мы начали вчетвером, хватило на весь ужин. И курящих в компании было только двое: я и Джун. Я уже говорил, что здесь сейчас почти никто не курит. Культ здоровья царит над Америкой-85.

В 10 вечера вечеринка закончилась. Джун должна была ехать в аэропорт, чтобы лететь в свой Чикаго. Оказалось, что она сити-гел, выросла в Чикаго и только после замужества уехала в маленький городок штата Индиана. Прожила там много лет, вырастила и воспитала трех дочерей. Но сейчас муж ее умер, и она возвращается в свой Чикаго.

— Муж, который любил возиться в земле, умер, а в самой Индиане я никогда не чувствовала себя дома. Слишком консервативные люди живут там, в большинстве своем республиканцы.

26 июня. Только что сделали посадку в Нью-Йорке. Я прилетел «домой», в Ламонт.

Уже две недели все пьют новую кока-колу, то есть кока-колу, сделанную по новому рецепту. Только что прочитал — по всей Америке идут демонстрации протеста (новая кока-кола потеряла все, что имела старая). Некоторые вообще считают, что компания не имела права прекращать выпуск старой кока-колы, которая почти сто лет является одним из символов Америки, как бейсбол. «Может быть, американцы так держатся за постоянство кока-колы из-за того, что они чувствуют отсутствие корней и страдают от этого?» — прочитал я в газете.

3 июля, среда. Через неделю — отъезд домой, в Москву. Странное чувство — как бы заторможенность от того, что слишком много надо еще сделать. И слишком я устал.

Сегодня по дороге на работу разговорился с Томом — садовником цветника нашей лаборатории — молодым человеком. Он обычно либо стоит на коленях, либо копает что-то, забыв обо всем, режет кусты или подвязывает нарциссы.

— Я люблю свою работу. Все время на воздухе. И после такой работы у меня еще остается много сил, и я пишу статьи и рассказы об уходе за садом, за цветами.

— А у вас есть какое-то образование?

— Нет, я кончил университет по специальности греческая и римская литература. Мог бы преподавать греческий и латинский в школе. Но, во-первых, там мало мест, а во-вторых, я зарабатываю здесь не меньше. И это приносит мне радость. Плохо, что нет дополнительных рабочих. Удивительная наша система, капиталистическая. Они платят массе людей за то, что они ничего не делают. Безработные! А ведь они могли бы за те же деньги украшать сады, страну. Но против этого выступают предприниматели и, что самое удивительное, профсоюзы. Наш пролетариат почему-то оказался самым консервативным…

Куда летит эта оторвавшаяся от Земли планета под названием Америка? Что ждет впереди ее одинокий экипаж, полный страстей, стремления к счастью, поисков самого себя? Каждое утро я думал об этом, когда вел свою машину через опустевшие в восемь утра улицы Буффало. В машине у меня всегда включена музыка. Это «Эф-Эм-радио». Я делал ее обычно громкой, и все внутри машины трепетало от слов любви или наслаждения или тоски по уходящему счастью. Слова и музыка были такие искренние. Кто сказал, что Америка живет только умом, головой, расчетом, деньгами? А может, так же как и в моей стране, в Америке люди тоже живут сердцем, душой, если можно так выразиться?

Вы, наверно, замечали, у нас в Москве у американских туристов, особенно молодых, странный какой-то отсутствующий (или, наоборот, слишком открытый, что ли) взгляд, какие-то блестящие, как у диких зверьков, глаза. Этот же взгляд через покрывало всегдашней дежурной улыбки и здесь повсюду. Простая душа — Вася-пограничник, один из тех ребят, которые несут охрану здания АПН, в домике которого я останавливался иногда на ночлег в Вашингтоне, объяснял это просто: «Они же здесь, Игорь Алексеевич, почти все сумасшедшие. Они даже сами говорят, когда спросишь их о каком-нибудь странном человеке: „О Вася, не обращай внимания, ведь мы все здесь „крези“. А вы знаете, что значит по-английски „крези“? Крези как раз и значит „сумасшедший“!“».

И действительно, американцы любят так говорить и даже гордятся этим, гордятся, что делают колоссальное количество мелких (а иногда и крупных) ошибок, которые потом они исправляют (а иногда и нет). Эти активные, энергичные и в то же время иронизирующие над собой люди потому и смеются так легко, что уверены: на самом-то деле именно они — самые умные, талантливые, самые-самые… И запас их уверенности в этом так велик, что они с удовольствием смеются над собой.