Дэвид Эттенборо - Под тропиком Козерога

Цифры ошеломляют. Австралия состоит из шести штатов и двух территорий. Одна из них — крохотная — вокруг столицы Канберры. Вторая — Северная территория — тянется на тысячу миль с севера на юг и на шестьсот миль с востока на запад, занимая площадь почти в полтора миллиона квадратных километров. На этом огромном прямоугольнике, занимающем солидную часть континента, живет всего сто тысяч белых австралийцев и шестнадцать тысяч аборигенов. Для сравнения представьте себе площадь, в шесть раз превышающую Британские острова, с населением Дувра или Понтипула. Вообразите теперь, что мэру провинциального городка в центре Англии подведомственна территория, протянувшаяся от ратуши этого городка до Берлина в одну сторону и до Танжера в другую, причем на всем этом пространстве разбросана дюжина поселков.

Южная граница Территории проходит ниже тропика Козерога, а северное побережье находится ближе к экватору, чем острова Фиджи и Ямайка, Аден и Мадрас. Огромные пространства в северной части покрыты джунглями, в период муссонных дождей превращающимися в сплошные болота и непроходимые топи. А на юго-востоке начинается одна из самых засушливых пустынь мира, и поныне полностью не исследованная. Административный центр этой необъятной провинции — город Дарвин.

Из всех пассажиров авиалайнера, летевшего в Австралию, мы единственные собирались выгрузиться в Дарвине. Для прочих это название ассоциировалось с малоприятной остановкой, прерывавшей процесс, названный в проспекте авиакомпании «ночным отдыхом». Когда мы, полусонные, вылезли из самолета, по местному времени было четыре часа утра, но мы находились вне времени, поскольку в течение последних полутора суток только и делали, что переводили стрелки часов. С трудом размыкая слипавшиеся глаза, мы направились к таможне, где начался обычный ритуал вопросов и ответов, казавшийся особенно нелепым в это время и в этом пустом аэропорту. Не везем ли мы каких-либо насекомых и если да, то в какой стадии развития? С какой целью мы прибыли в Австралию? Ввозим ли мы огнестрельное оружие, или лошадиную упряжь? Есть ли у нас список номеров объективов всех фото- и кинокамер?

Большинство попутчиков, наскоро заполнив формуляры, переместились в неуютный транзитный зал, нетерпеливо ожидая, когда можно будет покинуть эту дыру. Для них Дарвин был не парадный подъезд, а лишь черный ход на континент — до крупнейших городов Австралии оставалось еще две тысячи миль. Для нас же это был центр территории, через которую пролегал маршрут предстоящего путешествия.

Нам с Чарльзом Лейгусом уже доводилось бывать здесь. Это была наша шестая совместная поездка, и несколько лет назад по пути на Новую Гвинею, где мы снимали райских птиц, пришлось сделать промежуточную посадку в Дарвине. На сей раз перед нами стояла другая задача. Нас, конечно, интересовали местные звери и птицы, но цель поездки была шире: мы намеревались снять серию фильмов, в которых бы отразилась общая картина жизни Северной территории — ее люди, флора и фауна. Впервые в подобную экспедицию мы отравлялись втроем: с нами ехал звукооператор Боб Сондерс. Для него это была первая вылазка за пределы Европы. Он с любопытством смотрел по сторонам, хотя в вымершем аэропорту не на чем было остановить взгляд.

— Ну-с, — бодро сказал Боб, — с чего начнем?

Его энтузиазму можно было позавидовать.

Дарвин стоит на северном побережье Австралии в полном одиночестве. От него до ближайшего крупного города — Аделаиды — так же далеко, как от Лондона до центра Сахары, Дарвин ближе к Сингапуру, чем к Сиднею. Одной стороной город обращен к тропическому Тиморскому морю, уходящему за горизонт, к коралловым островкам Восточной Индонезии; другой стороной Дарвин примыкает к пустыне, простирающейся на тысячи километров к югу.

Город возник в 1836 году. Особых причин для его рождения не было. Сюда заходили небольшие суда ловцов жемчуга, во время «золотой лихорадки» 80–90-х годов прошлого столетия он служил перевалочным пунктом, куда стекались жаждавшие скорого богатства старатели и откуда вывозили добытый металл; позже здесь построили причал для нефтеналивных судов; в 1872 году в этом месте соединили проволочный телеграф, протянутый через континент, с подводным кабелем, обеспечив таким образом связь с Лондоном. Вот и все. Трудно поверить, что город смог просуществовать так долго без видимых на то причин.