Януш Вольневич: Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей

Следующую остановку мы сделали в Тампаксиринге. У двух каменных бассейнов вместе со струей воды на меня обрушился очередной поток сведений, которыми непрерывно забрасывал меня услужливый Филиппус.

— С незапамятных времен Тирта Эмпул, — говорит Филиппус, — священный источник, подаренный людям богом Индрой. Вначале он использовал его в борьбе со своими божественными противниками. Струящаяся вода ( амерта) слыла некогда эликсиром, приносящим бессмертие, да и сегодня верят, что она обладает магическими очистительными свойствами. Вот почему каждый балиец считает святой обязанностью купаться здесь по меньшей мере раз в год. До этого, однако, он должен принести небольшую жертву божествам, покровительствующим священному источнику…

Филиппус говорил, говорил, а я все чаще поглядывал в сторону бассейна справа, где в большом каменном прямоугольнике купались женщины. Только некоторые из них слегка прикрывались кусками ситца. Зрелище для мужских глаз поэтому было весьма соблазнительным.

— …Подумать только, лишь в 1969 году появление Тирта Эмпул получило научное объяснение, — снова послышался голос моего гида. — Более тысячи лет назад жители близлежащей деревушки Манукайа раз в четыре месяца приносили сюда свой таинственный камень, чтобы ополоснуть его во время полнолуния в святой воде. Приносили, не зная, что означают высеченные на нем надписи. Несколько лет назад их удалось с трудом расшифровать, причем оказалось, что кроме даты — год 962-й, — отмечающей время возникновения священного источника, на камне имелось также описание ритуальных омовений. Уму непостижимо! Подумать только, это чудо уцелело на протяжении тысячи лет, несмотря на землетрясения, на другие невероятные события в жизни балийцев! Да. На острове Бали нет ничего важнее традиции… за исключением, может, риса, — подытожил Филиппус, — Пять лет назад здесь все подверглось полному изменению, кроме, разумеется, девушек…

Несколько пристыженный, я поплелся вслед за Филиппусом на небольшой склон горы, высившейся над священными источниками. Здесь соорудили храмовой комплекс, блистающий новой резьбой и красочной полихромией ворот, дверных рам и прочих сакральных фрагментов. Реконструкцию провели, по-видимому, недавно и весьма тщательно. В моих странствиях по Бали я никогда еще не встречал столь обновленного храма.

— Обратите внимание на планировку, характерную для всех подобных сооружений острова…

Вдали от привлекшего мое внимание бассейна я покорно слушал моего гида.

— …Пура , или храм, делится, как правило, на три части. Важнейшим, наиболее почитаемым считается третий двор, расположенный выше всех. Это место посвящено богам, хотя вы нигде здесь не увидите их фигурных изображений. Согласно местным верованиям, боги обитают на вершинах гор или под куполом храмов — меру. которые чем-то напоминают гору. Как, например, вот эта.

Я посмотрел на указанную мне деревянную башню с навесами в несколько ярусов, уменьшающихся кверху и крытых соломой.

— Их число должно быть всегда нечетным. У меру, посвященной Шиве, — одиннадцать крыш, Вишну и Браме — девять, их супругам и менее важным божествам — еще меньше. Существенный элемент священного участка — троны для индуистских божеств, порой, подобно этому, — показал пальцем Филиппус, — покрытые множеством барельефов. Это так называемые падмасана. На них, спустившись с гор, восседают важнейшие божества. Священный участок, естественно, отделен стеной и богато декорированной аркой — падураксой. Ниже расположен двор, который отчетливо виден отсюда. Он считается, конечно, менее священным. Находящееся здесь деревянное здание служит местом собраний сельской общины, ниши предназначаются для жертвоприношений. Башенка с деревянным гонгом (бале́ кулкул) используется для передачи информации местным жителям. И, наконец, в самом низу, тоже отделенный аркой типа канди бентар, расположен наименее освященный общественный двор, где часто устраиваются петушиные бои — излюбленное развлечение балийцев. Уж тут-то они дают волю своим страстям и азарту.

Канди бентар, падмасана, падуракса, пура… — совершенно подавил меня обилием названий мой словоохотливый спутник. Однако ему тем не менее не удалось испортить моего впечатления от всего этого великолепия. Крылатые арки, выразительные барельефы, конические крыши и четкая тень от огромного фигового дерева — все это глубоко врезалось в мою память. Даже сейчас порой слышится мне глухой звук гонга, пробивающийся сквозь городской шум за окнами…