Пьер Лоти - Остров Рапа-Нуи

Времени терять нельзя. Нужно идти к берегу. В одну минуту все мои друзья на ногах, чтобы еще раз повидаться со мной; Хуга, случайно проснувшись, явился ко мне, одетый в древесную кору; затем, заслышав позади себя шаги, вижу бегущих Атаму и Петеро. Теперь это уже и на самом деле последнее прощанье; через несколько часов остров Рапа-Нуи совершенно исчезнет из моих глаз и навсегда. Между нами образовалась тесная дружба, можете быть, в силу того глубокого различия, которое лежит между нами, а может быть, в силу того ребячества, которое нас соединяет.

День почти наступил, когда я отплыл с идолом в вельботе. Мои друзья остались на берегу и следят за мной, пока я не исчезну из вида. Старый вождь, проводив меня, отделился от них и медленным шагом направился в свою хижину. Мне кажется жалкой и смешной его фигура в адмиральской куртке, из-под которой торчат длинные татуированные ноги; мне начинает казаться, что я, войдя с ним в торговую сделку, не выразил ему должного уважения, а, напротив, нанес оскорбление, — да, одно только дикое оскорбление.

А зачем мне было оскорблять этих наивных, доверчивых дикарей, так ласково относившихся ко всем нам? Их жалкая жизнь и без того не сладка!.. Вот что я невольно думал, в то время как наш фрегат удалялся от берегов о-ва Рапа-Нуи.

По преданиям маори и по генеалогии их предков, время переселения их на остров Рапа-Нуи не восходит далее 1,000 лет.

Набег перуанских работорговцев в действительности начался в середине декабря 1862 г.; их стычки с жителями острова продолжались несколько месяцев ( Прим. ред. ).

Предполагают, что статуи острова Рапа-Нуи были сделаны не племенем маори, но предшествующим, неизвестным и в настоящее время вымершим населением. Это, может быть, верно по отношению к большим статуям Ранорараку, о которых я буду говорить далее; статуи, некогда украшавшие «мараи», принадлежат расе маори и, вероятно, изображают духа песков и горного духа.

На острове Рапа-Нуи названия всех вулканов начинаются словом «Рано», что буквально значит: «пруд». Такое название произошло от того, что все кратеры, с течением времени, превратились в болота, куда после дождя туземцы и ходят за водой. А чтобы допустить такое употребление слова «Рано», нужно думать, что маори, вступив в обладание островом, нашли все вулканы его уже потухшими и превратившимися в резервуары. Это, в свою очередь, опровергает предположение, что остров, вследствие землетрясения, уменьшался в объеме с тех пор, как на нем поселились маори.

Голова этого идола находится теперь в Париже, в Ботаническом саду, у одного из входов в музей.

Мы были здесь в 1872 г., когда не были еще изобретены двойные лорнеты и когда никто на судне не знал фотографии.

«Тии-Оне» и «Тии-Папа», «Дух песков» и «Горный дух»; эти названия и эти объяснения заимствованы от старых вождей острова Лаиваваи (архипелаг Тубуя, Полинезия), на котором, вдоль морского берега, стоят такие же статуи, как и на острове Рапа-Нуи, только меньших размеров и менее поврежденные.

Казалось, у маори каменный век продолжается до настоящего времени, так как вулканическое вещество, из которого сделаны некоторые статуи, выглядит непрочным, а идолы, стоящие по берегу моря, не могут насчитывать более трех-четырех веков. Наука предполагает, что эти статуи сделаны из трахита, вещества прочного и упорного, и такое предположение может быть действительным относительно большей части статуй Ранорараку, но не тех, которые покрывают берег; я заметил, во время распиливания их деревянными пилами, что вещество их ноздреватое и легкое.

Аксиери, епископ-миссионер, долго живший в Полинезии, обладал большим количеством «говорящего дерева»; от некоторых старых начальников острова Рапа-Нуи, теперь усопших, он получил буквальное объяснение каждого знака их письма.

Это письмо, начертанное «воловьей бороздой» (так выражается епископ-миссионер), читалось с низу надписи и, при том, с переходом от строчки к строчке, дощечку нужно было перевертывать, так как каждая строчка была написана головой вниз относительно своих соседей.

К несчастию, тайный смысл слов, главная сущность их не могли быть отысканы, и язык «говорящего дерева» до сих пор остается темным.