Леонид Родин - Путешествие в тропики

Горячее дыхание пустыни пересиливает влияние окружающего океана. Растительность островов Зеленого Мыса очень бедная. Здесь нет ни влажных вечнозеленых тропических лесов, которых можно было бы ожидать в тропической области Атлантики, ни жестколистных лесов, нет даже саванн. А ведь лежащая намного севернее Мадейра покрыта вечнозелеными лесами, и там произрастают пальмы, бананы, кофейное дерево, апельсины, лимоны.

Естественная флора здесь очень скудна. В растительности заметную роль играют заросли древовидных молочаев и тамарисков. Из-за сухих и жарких ветров и малого количества осадков — всего 250–300 миллиметров в год — здесь не удаются влаголюбивые культуры.

Острова Зеленого Мыса — замечательный пример влияния северо-восточного пассата на природу океанических островов; под его воздействием африканская пустыня оказалась как бы переброшенной на многие сотни километров в океан.

Как только мы прошли острова Зеленого Мыса, нас покинули ласточки, которые, так нам казалось, совсем уже обжились на корабле. Очевидно, они не имели никакого намерения совершить с нами переход в Новый свет.

Когда острова уже терялись в дымке на горизонте, мы вспугнули большую стаю каких-то коричнево-черных птиц. По полету они напоминали чаек, а по размеру — чирков. Они отлетели в сторону низко над водой и исчезли. Больше мы на всем дальнейшем пути до самой Бразилии не видели никаких птиц.

Однажды, проснувшись на рассвете, я увидел на границе ночного неба и океана чуть зеленеющую узкую полоску — предвестницу зари. Тихонько, — чтобы не разбудить товарищей, — одевшись, я вышел на палубу.

Пока я выбирался из каюты, заря успела разгореться вовсю (смена дня и ночи в южных широтах происходит быстро). Вот и солнце появилось. Лучи его осветили верхушки мачт, скользнули по ним вниз, и вот уже ослепительно белыми стали каюты и борты нашего «Грибоедова».

Даль океана была еще темной. Только за кормой солнце уже искрилось в беловато-зеленой пене кильватера, и спокойные волны расходились от корабля огромным треугольником.

Океан явил нам новое свое лицо. Вокруг нас теперь расстилалась почти зеркально-неподвижная гладь. Царил полный штиль. Таким мы видели океан в первый раз.

Во времена парусного флота, когда еще не было паровых машин, штиль в океане был для мореплавателя гораздо опаснее, чем шторм. Представьте маленькое суденышко с обвисшими парусами, среди безбрежного океана; никакая сила не может продвинуть его. Проходит неделя за неделей, а ветра всё нет. На исходе пресная вода, и вот уже кончаются продукты… А в довершение беды, еще и морские течения относят парусник далеко в сторону от курса. Немало безвестных смельчаков погибло в океане. Но за ними шли другие, открывая новые материки и острова, исследуя океанские глубины, нанося на карты извилистые очертания берегов.

Много отважных русских моряков побывало в Атлантическом океане еще тогда, когда он был мало известен. Русские мореплаватели и ученые изучали не только те моря, что омывают берега нашей Родины. Они внесли большой вклад в исследование морских просторов, отстоящих на многие тысячи километров от границ Отечества.

В первой половине XIX века русские мореплаватели совершили около сорока кругосветных путешествий, — почти в два раза больше, чем Англия и Франция, вместе взятые. Первые русские кругосветные мореплаватели — Иван Федорович Крузенштерн и Юрий Федорович Лисянский — вели в океане большие и разносторонние научные работы. Участники этой экспедиции впервые проводили изучение плотности морской воды. Крузенштерн обнаружил, что в Атлантическом океане вода более соленая, чем в Тихом. В Атлантике, к западу от Азорских островов, русская экспедиция установила район, где морская вода обладает наивысшей соленостью во всем мировом океане. В историю великих географических открытий вписан подвиг русских моряков — Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева. Они пересекли на парусниках Атлантический океан с севера на юг и открыли неизвестный дотоле материк — Антарктиду.

Ныне Атлантический океан «исхожен» вдоль и поперек. Атлантика играет очень большую роль в мировой торговле. Океан пересекают десятки регулярных пароходных линий, а по дну его проложено 226 тысяч километров морских кабелей — телефонных и телеграфных.

Атлантический океан имеет важное значение для Советского Союза. Из Ленинграда, Риги и других балтийских портов через Атлантику пролегает путь в Одессу, Севастополь, Новороссийск, Батуми. Советские китобойные флотилии постоянно выходят на промысел в антарктические районы Атлантического океана.