Фред Меркс: В поисках «голубой земли»

Гость сразу понял, что фермерша держит не что иное, как алмаз, который он так долго и безуспешно искал. Однако старатель сумел скрыть радостное возбуждение и как можно спокойнее проговорил:

— Может быть, попалась никудышная глина? Где вы ее брали?

— Да здесь, на краю большого оврага, за нашей фермой.

Вскоре гость ушел, а в сумерках вернулся с другими старателями к тому месту, недалеко от фермы, где ее обитатели брали глину. К своему величайшему удивлению, они увидели, что фермер и его жена лихорадочно копаются в земле. Заметив приближающихся людей, они прервали свое занятие. Разгорелся жаркий спор. Бур хотел прогнать пришельцев из своего владения. Но те не уступали. Каждый из них хотел иметь собственный участок. После долгих препирательств они наконец пришли к соглашению: фермер получал приличную сумму денег, а старатели продолжали поиски сокровищ.

Таким образом было обнаружено одно из самых крупных месторождений алмазов — Дютойтспен. Оно было названо по имени бывшего владельца фермы Абрахама Поля дю Тойта.

В начале 1871 года на ферме Балтфонтейн, расположенной поблизости от Дютойтспена, были открыты новые месторождения алмазов. В мае того же года недалеко от фермы, принадлежавшей братьям Де Бирс, было найдено еще одно месторождение.

Де Бирс продали ферму за 130 000 золотых марок. Новые владельцы разделили ее на участки, заработав на этом несколько сот тысяч марок. Имя прежних владельцев фермы осталось в названии самой крупной и могущественной алмазной монополии в мире, которая и в настоящее время безраздельно господствует на алмазном рынке капиталистического мира.

21 июля 1871 года почти случайно было сделано еще одно открытие. Уже известный нам Атерстон много раз обращал внимание старателей на группу холмов, поросших колючим кустарником. Но никто не хотел принимать всерьез его слова. Как-то охотник по фамилии Роустон сделал привал на одной из этих вершин. Он задумчиво брал камни и бросал их вниз. И вдруг что-то блеснуло! Роустон сразу понял, что это алмаз. Охваченный азартом, он принялся копать землю и скоро нашел новые алмазы. В тот день Роустон обнаружил крупнейшее в мире месторождение алмазов. У копей Колесберга берут свое начало кимберлитовые рудники, названные так по имени расположенного невдалеке алмазного города Кимберли, который вырос в глуши можно сказать за ночь.

В этом же году было открыто и месторождение в Коффифонтейне. За два года искатели счастья нашли еще шесть месторождений, что вызвало революцию в добыче алмазов.

Когда один из первых алмазов был показан в парламенте в Капштадте, секретарь по колониальным делам патетически воскликнул: «Господа! Это та скала, на которой покоится будущее процветание Южной Африки».

«Алмазный бум» имел значение не только для Южной Африки. Благодаря ему высокоразвитая алмазошлифовальная промышленность Европы, и прежде всего ее главный центр — Амстердам, получила невиданное количество необработанных алмазов. Никогда раньше в столь короткий срок из недр земли не добывалось такого количества драгоценных камней.

Поэтому первая половина 70-х годов прошлого столетия получила название «капские времена» [3] Алмазы в это время поступали в основном из Капской колонии. — Примеч. пер. и вошла в историю как период необычайного подъема добычи алмазов. Для одних эти годы обернулись увлекательными приключениями, удачей и богатством, для других — нечеловеческим трудом, болезнями, смертью.

Большая драма калифорнийского Сакраменто повторилась под горячим солнцем на юге Африки.

Сообщения о новых находках распространялись, как лесной пожар, о них моментально узнавали другие. Тот, кому повезло, по возвращении в лагерь старался не выдать возбуждения и радости, охвативших его, и все же его коллегам удавалось пронюхать об этом. Хотя трудности и лишения выработали в старателях дух товарищества, они держали себя по отношению друг к другу очень настороженно, тонко улавливали изменения в настроении, в поведении товарища. Возможно, именно этим объясняется, что так быстро распространялись известия о находке новых месторождений.

Охотник Роустон недолго наслаждался одиночеством на открытом им месторождении. Он сразу же предусмотрительно поставил на границе своего участка четыре столба, на которых написал свое имя. Ему пришлось изменить образ жизни — стать старателем. Но поскольку находка была очень перспективной, он сделал это с легким сердцем.