Андре Моруа: Голландия

Климат и почва требуют от населения собранности и четкости. Жизнь целой страны зависит от того, на сколько сантиметров поднялся уровень воды. Некоторые сельскохозяйственные культуры, например, тюльпаны, можно выращивать, только постоянно поддерживая благоприятный состав почвы. Достаточно одной минуты небрежения, и можно потерять целую дамбу. Отсюда — благоговейное отношение к расписаниям и строгому распорядку. В такой-то деревне белье стирают по понедельникам. Если этот день совпадет с Вознесением или Днем Всех Святых, то католичка будет стирать утром во вторник, и вы узнаете дома католиков по белым простыням, развевающимся над окном. В кухне хозяйка вывешивает список дел на день. Если заграничный гость проявит чрезмерную фантазию, меняя планы своей поездки, хорошо воспитанный голландец ничего не скажет ему, но будет совершенно выбит из колеи.

Ведь сам голландец никогда не отступает от того, о чем договорился. Он весьма недоверчив, неохотно берет на себя какие-либо обязательства, но если дал обещание, то сдержит его, чего бы это ни стоило. И никаких торжественных клятв. Голландец скуп на слова так же, как и на деньги. «Здесь все предусмотрено, все просчитано. Все крутится, как шестеренки в хорошо отлаженной машине». Сотни велосипедистов собираются перед въездом на паром в ожидании сигнала. Потом, словно услышав хлопок стартового пистолета, стройными рядами трогаются с места. Никакой суматохи, никакого шума. Голландцы все делают бесшумно, даже передвигаются они тихо. Декарт наслаждался пребыванием в «этой пустыне деловитых людей».

«Голландцы, — пишет Сади де Гортер, — все основательно организуют, даже собственную смерть». Он оплачивает в рассрочку поездку в отпуск через агентство путешествий. Изредка беря краткосрочные кредиты, он не любит влезать в серьезные долги. Он предпочитает расплатиться за машину или холодильник сразу, при покупке. Ему необходимы безопасность и спокойствие. Он любит свои стенные и башенные часы, честно отбивающие время. Ему ненавистны преступления. Его газеты не станут «лить кровь на первой полосе», дабы не потерять читателей. Оно «счастлив в семье, и счастье его начищено до блеска».

Приведем примеры голландской организованности. На трамваях сзади укреплены почтовые ящики. Почтовые служащие забирают из них письма, когда трамвай останавливается у вокзала, так что корреспонденция уходит с первым поездом. Предположим, француз решил арендовать дом в Голландии. Мало того что он найдет дом в идеальном состоянии; в нем окажутся все продукты, необходимые для питания в первые дни. Хлеб будет лежать в буфете, мясо — в холодильнике, счет за все покупки — на столе. Разносчиков уже предупредили, и на следующее утро они придут забрать заказ. А если постоялец не вымоет окна в установленный традицией день, хозяин приедет и вымоет их сам. На карту поставлена честь его дома.

Но не думайте, что в этой тщательно распланированной жизни нет места поэзии. Поэзия присутствовала уже в отношениях между голландскими моряками и сказочным Востоком. В домах амстердамских купцов можно было увидеть китайский фарфор, индийский кашемир. Пылкая любовь к цветам, столь распространенная в этой стране, также весьма поэтична. В каждом окне прохожий увидит букет в вазе, горшки с бегониями или гиацинтами, зеленью, кактусами.

В стране сохранилось множество преданий, и почти все они связаны с морем. В одной рыбацкой деревушке вам расскажут, как однажды девушки, приведя коров на водопой к озеру, увидели, что в нем плещется обнаженная женщина. Все ее тело покрывала зеленоватая пена. Накануне на море бушевал шторм. Вероятно, эту женщину забросило в озеро приливной волной, перекатившейся через дамбу. Голландцы принесли сеть и вытащили из воды дочь моря. Она не говорила ни на одном из известных языков. Ее приютили, одели, научили прясть и читать молитвы; тем не менее, ее неодолимо влекло к морю, и, в конце концов, она уплыла. Не эта ли легенда легла в основу, «Ундины» Ламотт-Фуке или Жана Жироду?

Наконец, сама борьба с природой сродни эпической поэзии. Сколько приключений было в этой тысячелетней войне, начиная с азиатского червя, который стал уничтожать подземный лес свай, на которых стоит Амстердам, и кончая тучами комаров, налетевшими, когда на смену соленым водам Зёйдерзее пришла пресная вода Эйссела. Муза, воспой, о богиня, победу угрей над комарами и амстердамского климата над индийским червем; а главное, воспой упорство и волю, отвоевавшие эту страну у моря.