Константин Кунин - За три моря. Путешествие Афанасия Никитина

Уплатив пошлину, Никитин вступил в святилище. Внутри оказалось несколько храмов. Путники остановились в шатре, разбитом возле стены, отдохнули и поздним вечером начали осмотр святилища Шивы.

Их повел жрец с факелом. Один за другим вставали из мрака страшные индийские боги – с тигровыми, птичьими, обезьяньими лицами, шести– и десятиглавые люди с дюжиной рук; свирепые, увешанные черепами богини, бешено пляшущие на человеческих костях…

Все дальше вел богомольцев жрец, и все страшнее были лики богов, все неистовее их пляска.

Глубокой ночью вернулись путники к себе в шатер. А по прошествии следующего дня началась «Ночь бога Шивы».

Афанасий провел эту ночь в главном храме. Здесь под сводами из черного мрамора стояло огромное изображение Шивы из черного камня. Длинный хвост Шивы опоясывал его дважды и ниспадал по ступенькам. Обезьяний лик бога был красного цвета, два изумруда сверкали в глазницах. Правую руку бог поднял высоко и распростер ее, как бы благословляя верующих, а в левой зажал позолоченное копье.

Верующие осыпали бога Шиву цветами.

Множество факелов, лампад и светильников освещало храм. У Никитина разболелась голова от грохота барабанов и рева дудок, от одуряющего запаха цветов.

Неделю шли празднества в Парвате. В эти дни сюда со всей Индии съезжались купцы.

Торговали цветами для подношения Шиве, украшениями, дешевыми перстнями и браслетами, тканями и посудой.

Пир-Баба дал Никитину письмо к своему приятелю, торговцу самоцветами в Парвате. Тот продал Афанасию немало самоцветов и свел с другими камнерезами, тайно торговавшими камнями. Скупая потихоньку драгоценные камни, Никитин прожил в Парвате почти месяц. Камни были здесь очень дешевы, и Афанасий мог рассчитывать на большую наживу, достаточную, чтобы рассчитаться с долгами и при первой возможности возвратиться на Русь не с пустыми руками.

Никитин подходил к воротам Бидара. Он с удовольствием думал о предстоящей встрече с Юшей, об отдыхе после утомительного месячного пути.

Но у ворот странников задержали: султан въезжал в свою столицу после удачной охоты.

С нетерпением ждал Никитин, когда закончится великолепное шествие. Он уже неоднократно видел выезды и рассеянно, без особого любопытства следил за пышной свитой султана.

Вдруг он вздрогнул. Мимо него шел молодой знаменосец, одетый в голубой халат и посеребренную кольчугу. За широкий зеленый пояс был заткнут кривой кинжал. Русая прядь выбивалась из-под черного шлема и играла на ветру.

– Юрий! – крикнул, не помня себя, Афанасий.

Юноша от неожиданности пошатнулся, знамя в руках его закачалось.

Но в это время послышался зычный окрик:

– На колени, собаки! Славьте мудрейшего из мудрых – султана Мухаммеда!

Никитин и все толпившиеся у ворот упали на колени. Мимо них медленно проехал на белоснежном жеребце вялый юноша в роскошной, шитой золотом одежде.

Сам не свой добрался Афанасий до постоялого двора. На обратном пути в Бидар он все время думал о том, что заберет Юшу и отправится на Русь. И вот теперь, когда ничто, казалось, не могло помешать осуществлению его заветной мечты, Юша расстроил всё.

Поздно вечером Юрий прибежал к Афанасию и бросился ему в ноги. Он рассказал о своем давнишнем желании поступить в войско султана, о том, как не решался признаться в этом Никитину, как стыдно ему было жить на его хлебах. Он покаялся Афанасию, что его давно уже привлекала воинская слава. Когда его товарищ Селим поступил в отряд телохранителей султана, он решил пойти вместе с ним. Теперь надо прослужить в войсках султана ровно год и один день. Своим жалованьем он думал помочь Афанасию.

– Службой я доволен, харчи хорошие, одежда справная, и почет велик, – закончил юноша. – Жалованье я получил за три месяца вперед и все сберег.

Молча выслушал Афанасий рассказ Юши.

– Ну, Юрий, – сказал он задумчиво, – согрешил ты немало. Что-то рано начал своим умом жить! Решил свою судьбу, со мной не советуясь, вот и закабалился на год целый. Уж если приглянулась тебе воинская доля, шел бы на Русь, в княжеское войско, оборонял бы родную землю от ворогов. Хотел я на Русь ехать. Из-за тебя год сидеть здесь придется. Ну, сделанного не воротишь! Только наперед без меня такие дела не решай. А через год мы с тобой на Русь подадимся. Опостылела мне чужая земля, сплю и во сне Волгу вижу.

Никитин все сильнее тосковал по родной стране. Юша редко приходил в гости. Не с кем было Никитину даже поговорить по-русски.