Константин Кунин - За три моря. Путешествие Афанасия Никитина

– Так и сделаем! – сказал Али-Меджид. – Я поеду по здешним городам, буду скупать бирюзу и шелка. А ты будешь моим подручным, поучишься и торговле, и языку. Покажу тебе, где купить и продать выгодно.

Так Афанасий Никитин и Али-Меджид решили поехать в город Ормуз.

Путь был не близок. Город находился на скалистом острове Ормуз. Для того чтобы до него добраться, надо было пересечь почти всю Персию, проехать через несколько больших персидских городов. По этой дороге странствовало немало купцов: из Индии привозили перец, изделия из слоновой кости, драгоценные камни; из арабских земель – искусно выделанное оружие и другие товары. И хотя этот путь нельзя было назвать безопасным, купцы с товарами могли путешествовать здесь смелее, чем на побережье Кавказа и в низовьях Волги. Персидские шахи старались наказывать разбойничьи шайки, мешавшие торговле.

Начались странствования Афанасия и Юттти по персидским просторам.

Пожив две недели в Чапакуре, Али-Меджид отправился в город Сари́, заранее сговорившись с человеком, который сдавал лошадей внаем.

Накануне отъезда Али-Меджид, его слуга, Никитин и Юша весь день хлопотали: укладывали вьюки, закупали припасы, расплачивались с владельцем караван-сарая, с носильщиками, с торговцами Чапакура. Все устали. Легли поздно.

На рассвете их разбудил резкий, неприятный крик осла.

Юша быстро оделся и вышел из душной каморки в полутемный двор. В середине, у каменного водоема, толпились и блеяли овцы. Конюхи с руганью отгоняли их и поили коней.

Собаки лаяли и метались по двору. Куры и утки вертелись у всех под ногами.

В стороне стоял маленький пепельно-серый ослик. Он посматривал на всю эту суету, поднимал большую морду, так что длинные уши его ложились на спину, и тогда раздавался пронзительный рев.

Под навесом в очаге зажгли огонь. Двор сразу наполнился удушливым кизячным дымом.

Через час караван вышел в дорогу. Впереди шли два человека с шестами в руках. Они прощупывали брод, выбирали путь среди упавших деревьев. За ними на сером ослике, позвякивая бубенцами, ехал, поджав ноги, важный караван-баши – старший караванщик, в буром халате и грязной чалме. Он погонял ослика, тыкая шилом в круп.

Далее ехали верхом на иноходцах Али-Меджид, Афанасий и Юша. Слуги вели под уздцы вьючных коней.

Юше достался лукавый и ленивый конек. Чувствуя неопытного седока, он норовил свернуть в сторону за приглянувшейся веткой, остановиться среди дороги или поближе познакомиться с товарищами по каравану. Юше приходилось все время быть начеку, но он был счастлив: первый раз он сидел на верховом коне, в настоящем седле!

Еще в караван-сарае Юша спросил Никитина:

– Дяденька Афанасий, а какая мне лошадь?

Никитин строго и наставительно ответил:

– Кляча воду возит, лошадь землю пашет, а под верхом конь ходит.

И Юша всю дорогу вспоминал эти слова и не мог налюбоваться конем.

Утро выдалось мглистое и сырое. Снег, выпавший за ночь, лежал на деревьях, плоских крышах и таял на дороге.

Перебрались через вонючий, черный, почти неподвижный ручей и стали подниматься в гору. Выбитая грязная дорога вилась по косогору, заросшему густым кустарником. Снег на ней быстро таял. Кони часто спотыкались в выбоинах, до краев наполненных талой водой, и тогда в лицо путникам летели холодные брызги.

Сначала вдоль дороги попадались поля и бахчи. Но чем дальше уходил караван от Чапакура и чем выше поднимался в горы, тем безлюднее становилось вокруг.

Несколько раз рыжие шакалы перебегали путь; серебристые фазаны, завидев караван, поспешно уходили в кусты или тяжело поднимались в воздух и с шорохом опускались где-то в стороне.

Днем, переходя вброд речку, караван вспугнул кабана, и тот рванулся по крутому склону, ломая валежник.

У озерка, образовавшегося на дне мрачной, окруженной горами котловины, Юша с удивлением увидел знакомых птиц. Здесь были дикие утки и гуси, кулики, бакланы и чайки. Так вот куда они улетали на зиму! Как приятно было встретить столько земляков в этой чужой стране! Странно только, что среди знакомого пернатого народца расхаживали невиданные зобастые розовые пеликаны. Они были хозяевами здешних вод и держались словно воеводы среди залетной мелюзги.

Когда караван спускался по крутой тропе и путники вели коней под уздцы, ослик караван-баши вдруг остановился, собаки прижались к ногам хозяина, все кони насторожились и, поводя ушами, стали напряженно всматриваться куда-то влево.