Александр Романенко - ВьЮжная Америка

Мы садимся в автобус, показавшийся нам почти туристическим, устраиваемся на задних сиденьях и едем куда глаза глядят. Это один из моих способов знакомства с городами — ехать вперед неведомо куда. Без карт, без гида, без ясной цели. Городской автобус, за редчайшим исключением, круговертит по сложной траектории, возвращаясь через час или полтора на то же место, где вы в него сели. Таким образом, получается прекрасная обзорная экскурсия, ошеломительно дешевая. Вы можете любоваться и видами из окна, и типажами в салоне, постоянно сменяющими один другого. За час с небольшим вы получаете столько фактической и эстетической информации, сколько вам не даст ни один, пусть Даже самый талантливый экскурсовод.

Но на этот раз нам повезло несказанно. Мой метод сработал на все сто — автобус оказался пригородным. Мало того, он шел в то самое место, которое, как Мекку, посещают практически все туристы — в Сэнтро-дэль-Мундо. То есть в Центр Мира.

Увы, ура-патриотизм — душевная болезнь, присущая не только гигантам вроде России, Штатов и Китая. Даже малыш Эквадор подхватил эту прилипчивую заразу. Исходя из названия страны, которое в буквальном переводе означает, как нетрудно догадаться, просто экватор, отцы-основатели решили, что им принадлежит право считать их государство центром этого самого экватора. А так как экватор, по определению, делит Землю на две равные половины, то и выходит, что государство Эквадор — центр мира. В качестве неоспоримого доказательства чуть позже был возведен монумент, представляющий собой высокую подставку с размещенным на ней шаром. Подставку водрузили на условной линии экватора и объявили Пупом Земли, по степени важности поместив ее в один ряд с обоими полюсами, Северным и Южным. Нет, пожалуй, все-таки повыше полюсов.

Идея эта, разумеется, всем пришлась по вкусу. Переубедить современного эквадорца в его параноидальном заблуждении не представляется возможным. Больше того, многие из них искренне верят, что американцы приезжают в их страну исключительно для того, чтобы благоговейно потоптаться около подставки с шариком и купить ее уменьшенную — трехдюймовую — каменную копию. Блаженны, как говорится, верующие. Но, честно говоря, трудно удержаться от иронии, когда встречаешь напоминания об этом анекдоте на каждом шагу. Даже такая превосходная газета, как «Комерсио», своей эмблемой избрала распиленный по центру земной шар, причем в центре распила конечно же Эквадор.

А мы все едем и едем. А вокруг все улицы и улицы. Выехали на широкий проспект, нырнули под мост, вокруг — здания в три-четыре этажа. Если не присматриваться к деталям, то можно принять этот район Кито, например, за Ростов, или Ставрополь, или Воронеж, или Курск. Ничего примечательного, разве что по мелочам.

Но вот мы выкатываемся на трассу: шесть рядов, новенькая, чистенькая — значит, частненькая. И точно — пост оплаты. Игрушечный шлагбаум останавливает наш автобус напротив будочки. Деньги берет мужичок, берет не глядя и не считая и так же не считая сыплет в руку водителя сдачу. Мы пересекаем желтую полоску и въезжаем в провинцию Пичинча.

Автобус петляет по пригородным поселкам, ныряет в какие-то глубины, взбирается на крутые подъемы. Поселки ничем не отличаются от периферийных районов столицы. В них, видимо, так же, как и в подмосковных городах, живут столичные работники. Здесь они спят.

В Центре Мира мы вышли на несколько минут, до следующего автобуса (наш автобус уехал на обед). Захотелось пройтись, размяться. Подставка с шариком нас не волновала. Куда больше интересен базар для туристов. Разумеется, мы ничего не покупаем — во-первых, нам не надо, а во-вторых, здесь завышенные цены. Да и качество товаров низкое, тяп-ляп. Туристу, конечно, и так сойдет. Впрочем, американцы тоже не болваны, покупают мало, больше глазеют. Их нисколько не смущает приставучесть продавцов, они спокойно, с добродушными улыбочками выслушивают англо-индейское лепетание разодетых в рубахи индианок. И вертят в руках статуэточки, ремешочки, кошелечки. Вертят, мнут, царапают ногтями и… ничего не покупают.

А я в это время наблюдаю сценку: бездомная черная псина лижет поливочный кран на клумбе. Жарко. Рядом сидит индейская детвора, все очень маленькие, года по два или три. Они смотрят на пса. Наконец старший пацан не выдерживает, потягивается, кряхтит (очевидно, подражая взрослым), поднимается и, покачиваясь из стороны в сторону, подходит к собаке. Та отскакивает. Парнишка долго ждет ее возвращения. Она осторожно подкрадывается поближе. Тогда малыш крутит ручку крана, вода наполняет ямку, течет по земле ручейком. Достаточно, кран завернут. Но малыш не отходит ни на шаг — он добивается понимания. Псина вынуждена подойти еще ближе. В конце концов собака пьет воду у самых его ног. Малыш торжествует.