Борис Скворцов - Чебдар, Летопись одного турпохода

Долго мы шагали вдоль реки, пока не начала просматриваться граница леса. Остановились на обед у готового кострища на довольно скудной каменистой площадке.

Дежурить должен Филиппов, однако, взяв в руки карту, он так долго ее рассматривал, что тем самым уступил свое дежурство добровольцам, одним из которых была Оля.

Неожиданно руководителя осенило:

- Да вот же в чем дело! Просто, карта у нас такая... неправильная! воскликнул он и, наконец, обратил внимание на поставленную рядом с ним миску с супом.

Примерно через час после обеда мы попадаем в красивый ущелок со спущенной лавиной на противоположной стороне. Невольно любуемся открывшимся видом.

Уйменский перевал оказывается несложным, через него идет хорошая тропа. Съев традиционный шоколад, начинаем спускаться, и скоро перед нами открывается завораживающая картина Уйменских озер. Красотища! Это означает, что, несмотря на обилие снега в горах и отсутствие точной карты, мы идем правильно.

Впрочем, наша карта представляет из себя вполне приличную километровку-гидросхему, но она обрывается рекой Уймень. А вот на остальную часть пути у руководителя почему-то вообще нет карты. Остается одна туристская схема с описанием 77 маршрута, ориентироваться по которой почти невозможно. Михалыч же, видимо, самоуверенно рассчитывал на наличие хорошей плановой тропы, несмотря на межсезонье.

Согласно описанию, самой высокой точкой в пути является перевал через Сумультинский хребет под названием Штатив. На нем под ногами должны характерно похрустывать оригинальные камешки - "сухарики". А сейчас мы каменистой тропой спускаемся к Уйменским озерам.

Становится явно теплее. Приближаемся к стоянке на самом красивом и живописном месте маршрута. "В Уйменских озерах водятся хариус, таймень и другая рыба," - читаем в описании. Все ближе и ближе великолепные озера. Темная вода подсказывает, что здесь огромная глубина.

Выходим на кромку озера. Мелкая рыба разбегается по поверхности прочь от берега. Вот стоянка плановиков. Группа Аляева располагается в их пустом фургончике. Мы же ставим палатки.

Снова очень тепло, хочется спать и есть. И тут послышалась... трель соловья. Чудо какое-то!

- Варите побольше, -- говорит Верка Хвоина, -- толпа голодная. "Мы не толпа, а туристская группа, " -- поразмыслил я, но промолчал.

Засыпая я подумал, что может, это и не соловей, но очень уж похоже...

Утренний пейзаж прекрасен. Озера, обрамленные заснеженными вершинами гор, дышат спокойствием и величием. Но безмятежности не чувствуется. Во-первых, здрово отстали по времени, во-вторых, обнаружились просчеты с продуктами, которых оказалось взято меньше, чем требовалось.

Вчера на Уйменском перевале мы вытащили из тура записку туристов-лыжников, которые два с половиной месяца назад проходили здесь маршрут второй категории сложности. "Направляемся в поселок Уймень," -говорилось в записке. Появилась возможность с учетом всех обстоятельств сократить наш путь, завершив его в этом населенном пункте. Я, многозначительно взглянув на Михалыча, спросил:

- Поселок Уймень -- это где?

- Вниз по реке, -- ответил Филиппов, -- нам туда не надо.

А контрольный срок-то у нас, как я понимаю, 21 мая. Значит, руководитель хочет во что бы то ни стало пройти все, что запланировано. Ну, что ж, ему видней...

Каждый раз, спускаясь с очередного перевала, мы попадаем в долину, непохожую на предыдущую. Каждый раз на перевале нас ждет зима, снег, а после перевала -- сначала весна, потом лето. Такая стремительная смена времен года вызывает у всех восторг.

Дойдя до первого достаточно крупного притока реки Уймень, сворачиваем к нему и начинаем подъем. В этот раз снега значительно больше, чем обычно. Мы сильно сомневались в правильности выбранного пути, и Филиппов долго рассматривал схему 77 маршрута.

Тропка проглядывает только там, где вытаяла, и приходится ходить вверх-вниз по склону в ее поисках. Особенно серьезные нагромождения снега возникают под перевалом, здесь о тропе нет и речи.

Шагая первым, я вырубал своими вибрами ступени на крутом снежном склоне. Из каких-то соображений Филиппов крикнул, чтобы я шел левее, казалось бы, не к самому низкому месту. Но в этот раз его интуиция сработала верно, и вскоре мы стояли у тура Караса-Азканского перевала. Впереди нас ожидал спуск к широкой заснеженной долине реки Караса-Азкан.

В этот день топали без обеда. Перед перевалом обедать было негде, после перевала мешал снег, а потом стало просто поздновато.