Борис Скворцов - Чебдар, Летопись одного турпохода

Я лез первым, без страховки пересекая прижим и не замечая, что уже сильно оторвался от группы, которая меня не видит.

Над водой - не менее тридцати метров, подо мной - отрицаловка, а скала, которую пересекаю, становится все более гладкой.

Шаг, еще шаг. Стена не кончается.

Вот уже и зацепиться не за что.

Стоп!

Назад.

Не тут-то было! Едва захотел развернуться, как рюкзак меня потянул книзу.

Гляжу вниз и вижу под собой бушующую реку, камни.

Еще одна попытка развернуться. И вдруг понимаю, что никакого маневра тут не предпримешь. Здесь бы с верхней страховочкой да без рюкзака сделать маятник, но я нахожусь один на один со стеной, без веревок и с рюкзаком за спиной.

Освободиться от рюкзака?! Продуктов там уже нет. Но оказывается, что и руки-то оторвать нельзя. Сбросить рюкзак, означает -- неминуемо лететь вслед за ним.

Представьте, что Вы находитесь на крыше десятиэтажного дома, который внезапно начинает рушиться. Есть выбор: падать вместе с домом, либо прыгать вниз, что в принципе одно и то же. Вот примерно такие ощущения я и испытал.

Животный ужас разлился по каждой клеточке моего тела, и я сделал то, что вряд ли когда-нибудь смогу повторить. Едва мысленно не прощаясь с жизнью и ругая себя последними словами, полез вертикально вверх.

Подтягиваясь на пальцах за почти микроскопические уступчики, я перелез-таки через отрицательную шишку.

"Не расслабляться! Только не расслабляться!" -- твержу про себя, когда самое опасное место осталось позади. И вот уже со скоростью велосипеда лезу и лезу вверх, где чуточку положе, но все равно очень круто.

Фу! Кажется, пронесло! Неужели выбрался?! Моим спасителем был животный ужас, а вот паника меня бы погубила, это точно!

Останавливаюсь. Колени ходят ходуном. И тут вижу, что Мельников ползет по склону сзади и выше меня метров на пятьдесят. За ним крайне осторожно продвигаются остальные.

Наконец-то мы миновали эту проклятую трубу. Сколько же на нее ушло времени и сил! Однако за трубой по правому берегу идти невозможно. Очень скоро упираемся в длинный, корявый, почти отвесный прижим.

Тройка: Дерябин, Мельников и Изотов с веревкой медленно, с громадным напряжением пересекает реку. Затаив дыхание, все наблюдают за ними, но все заканчивается благополучно. Остальные переходят, пристраховавшись репшнурами к натянутой веревке.

Снимая перила, я прохожу с шестом последним "на усах". Это означает, что с противоположного берега меня страхуют двумя веревками под углом сорок пять градусов.

Попав в струю, искупался с головой, но холода не почувствовал. С противоположного берега меня тянут с такой силой, что буквально поднимают на ноги.

Итак, Чебдар больше пересекать нельзя. Остается один путь -- по левому берегу. Проходим немного, и снова приходится лезть наверх, чтобы обойти очередные откосы.

Дальше первым отправился Мельников и, видимо, попав в ситуацию аналогичную моей, был вынужден сбросить рюкзак.

Рюкзак, по его рассказу, сначала полетел, потом покатился и остановился на камне у воды. Подбежать к нему Мишка не успел, рюкзак отцепило от камня и понесло по течению. Мельников ринулся за ним по берегу, лезть в бешеную реку было немыслимо.

Мы шли по пути Мишки пока не уперлись в гладкую скалу, отвесно уходящую в воду. Где же Мельников? Чтобы обойти верхом, ему пришлось бы вернуться назад. В реку что ли он прыгнул?

Минут десять стояли, сбросив полупустые рюкзаки и озадаченно глядя вперед и вверх.

- Может, я поднимусь вон там и посмотрю с высоты? -- предлагаю я Филиппову, показывая на массивный скальный выход.

- Иди, только не сорвись, -- почти безразлично отвечает тот.

Чуть-чуть вернувшись назад, с величайшей осторожностью я лезу по почти отвесному тридцатиметровому углу с хорошими уступами, и забираюсь на самый верх скалы. Никого не видно. Прохожу по краю обрыва и наконец вижу далеко внизу едва различимую береговую кромку. Останавливаюсь, раздумывая, спускаться туда или нет. Смотрю вперед. Река, плавно изгибаясь, поворачивает налево, Мельникова нигде не видно.

Вдруг издалека снизу слышится чей-то крик.

- Уплы-ы-ыл! -- кричит неведомо откуда появившийся Мишка, заметив меня на скале.

- А что у тебя в рука-ах?

- Пала-а-атка, -- с трудом распознаю его голос.

По словам Михаила, палатку оторвало от рюкзака и прибило к берегу. Вместе с рюкзаком уплыли остатки шоколада, сэкономленные на последнем перевале, железнодорожные и автобусные билеты, которые нам по возвращению должны были оплатить, и деньги нашей группы на обратную дорогу.