Свен Андерс Хедин - В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах

По словам тангутов, река должна была стать через 10–15 дней. Лед держится обыкновенно около трех месяцев, но бывает непрочен, так как в ясные, ветреные дни образуется множество полыней, трещин и промоин, которые снова замерзают лишь в тихую погоду. Самый ледяной покров достигает, говорят, толщины в локоть. Благодаря этим трещинам и полыньям паломники, отправляющиеся на богомолье в находящуюся на острове кумирню, не могут ехать на лошадях, но должны идти пешком. Запас продовольствия и топлива на три дня они везут на санках, смастеренных на этот случай из двух деревянных брусков, составляющих остов вьючного седла.

Часто, однако, случается, что на пути попадается непроходимая полынья, и паломники принуждены бывают вернуться назад; иногда же их захватывает оттепель на острове, и, чтобы переправиться обратно, они должны дожидаться, пока лед снова подмерзнет. Поэтому паломники никогда не рискуют посещать остров в такое время года, когда их может захватить вскрытие озера. Тогда им пришлось бы прожить тут до следующей зимы. Ламы, проживающие в одиночестве на этом пустынном острове, существуют приношениями паломников.

Кукунорские тангуты зимой держатся в степях около озера, которое, без сомнения, умеряет зимнюю стужу, а летом перекочевывают в северные горы. Главный старшина тангутов Ганцзы-лама. Он является как бы посредником между губернатором сининским и кочевниками и, как таковой, облечен властью творить суд и расправу. Всех преступников приводят к нему для допроса и следствия, которое нередко заканчивается смертной казнью. В особенно важных случаях лама сносится с губернатором, в других действует по собственному усмотрению.

В общем, страна, конечно, находится в руках китайцев, но способ управления их страной оставляет желать многого. Как и в Цайдаме, здесь мало китайских чиновников. В данном отношении обе эти провинции сильно отличаются от Восточного Туркестана с его превосходным административным устройством.

Монголы зовут своих хищных соседей хара-тангутами, т.е. черными тангутами, вероятно, за их черные кибитки, смуглый цвет лица и черные волосы, но не потому, чтобы слово «хара» означало, как старался уверить нас Лопсен, «дурной» и «злой».

Положение наше все еще оставалось ненадежным и заставляло нас постоянно быть настороже: мы ежеминутно могли ожидать нападения. Словом, мы держались как бы на военную ногу. К счастью, пошли опять светлые, лунные ночи, и наши ночные караульные могли обозревать окрестности. Собаки каждую ночь яростно лаяли, но обыкновенно тревогу поднимали большие желтовато-серые волки, которые подходили к нашим палаткам.

Мы отправились 12 ноября дальше к востоку. Дорога удалилась от берега озера. Последнее блестело вдали на солнце, словно клинок меча. Мало-помалу мы приблизились к северным горам с их редкими снежными вершинами. На юго-востоке виднелся мощный, покрытый снегом горный массив, а между ним и северным хребтом виднелась как бы выемка — перевал Хара-кёттель.

13 ноября расстояние, отделявшее нас от Пекина, убавилось еще на 32 Vi километра, но до Пекина все-таки оставалось еще целых 1500 верст! Ночь была холодная, минимальный термометр показал — 18.4°. Платье обыкновенно леденело за ночь, и мы согревались, только напившись горячего кофе.

По ту сторону перевала широкая долина медленно спускалась к Баин-хошуну, где мы и разбили лагерь около горной речки. Дорога обозначилась здесь уже явственнее. Узенькие тропинки, выбегавшие сбоку, сливались в большую широкую тропу, протоптанную бесчисленными копытами лошадей и рогатого скота.

Навстречу нам попался важный тангутский старшина в красной шапочке с белой меховой опушкой; за ним следовала целая свита, тоже верхом. Он сообщил нам, что в Дон-кыре находится одна русская женщина, а в Синине двое или трое русских. Я сразу понял, что дело шло об английских миссионерах; во Внутренней Азии всех европейцев зовут «урусами».

Затем мы встретили пятерых всадников, которые держали в поводу нескольких ничем не навьюченных лошадей. Лопсен сказал, что готов поклясться в том, что лошади эти краденые. Наконец, попался нам навстречу караван из 60 яков, навьюченных всевозможными товарами в холщовых и кожаных мешках и сумах. Караван сопровождали шесть вооруженных людей, между ними двое китайцев. Это были купцы из Синина, которые снабжали кукунорских тангутов ячменем и мукой.