Тур Хейердал - Фату-Хива. Возврат к природе

После этой встречи я стал действовать поосторожнее. Под любым камнем могла оказаться еще мурена, лучше поберечь пальцы рук и ног.

В тусклом свете звездного неба мы оборудовали свое новое жилье. Лив застелила пол травой, сколько нашлось; мы закутались в пледы и уснули.

День был уже в разгаре, когда яркий отблеск солнца на рифе разбудил нас. Я сел, сонно озираясь вокруг. Камни, вода… Рядом, подперев рукой подбородок, лежала Лив и глядела в море. На лице ее ничего не было написано. О чем она задумалась? Сколько испытаний выпало на ее долю, и ни разу не пожаловалась. Ни разу не упрекнула меня; дескать, ну и придумал, кому это надо, и так далее. Ни разу не просилась домой. Фату-Хива стал ее домом. Где бы мы ни устроили лагерь, она приноравливалась к обстановке.

Сам я уже не знал, что и думать. Мы побеждены, но не совсем Мы бежали, но все еще свободны, как парящие над рифом фрегаты. Мы прибыли сюда, чтобы жить на природе. И более, чем когда-либо, восхищаемся природой. Но все-таки эксперимент развивался не совсем так, как мы себе представляли. Мы пробовали жить в гуще леса, в горах, под пальмами на берегу. Некоторое время все шло хорошо, потом непременно возникали препятствия. Теперь вот испытаем жизнь пещерных людей… Зажатые между черным обрывом и облизывающим камни океаном. По скале струится пресная вода, в соленых заводях на рифе можно добыть достаточно пищи. Но ведь не об этом же мы мечтали, когда укладывали чемоданы, собираясь в далекий путь, собираясь возвратиться к природе.

Я выбрался из пещеры на солнце. До чего огромен океан. До чего узка полоска суши, которой мы располагаем. Я поглядел вверх — хоть бы козы и олуши поосторожнее ступали по скале, не бомбили нас камнями.

Нет, тут на всю жизнь нельзя оставаться. Семья есть семья, у Лив может появиться ребенок, против природы не пойдешь. И ведь она не лишена материнского инстинкта, вон как нянчила Сирену…

Молча мы продолжали свое устройство на новом месте. Будущее, каким оно нам рисовалось на берегу залива Тахаоа, не располагало к красноречию. Да и устройство не ахти какое сложное. Отгородить место для очага да сложить под обрывом побольше плавника в запас, чтобы костер не потухал совсем. Кровать, стол, лавка — все это здесь не нужно. Их заменили камни и песок. У нас были с собой миски из скорлупы кокосового ореха, бамбуковые ложки и кружки. Дверь для зашиты от комаров и диких свиней не нужна — тут нет ни тех, ни других. От дождя с моря можно завеситься палаткой, Я попробовал взобраться на кокосовую пальму. Куда там, слишком высокая. Подождем, когда появится Тиоти, а пока будем собирать орехи, которые сами упадут. При моих способностях к лазанью недолго и шею сломать, а таоа здесь нет.

Лив уже ходила по заводям, собирая в подол пареу съедобных моллюсков. Я присоединился к ней. Мы согласились, что в жизни не видели более роскошного природного аквариума, чем этот риф. Но вообще-то разговор не клеился. Я попросил ее остерегаться спрутов и мурен, не наступать на морских ежей. Она ответила «ладно». И все.

Потом мы сидели на камнях, ели моллюсков и пили кокосовое молоко. Я сказал, что не мешало бы поискать яйца морских птиц. Лив поддакнула. Мы закончили трапезу молча.

Пытаясь прочесть ее мысли, я заключил, что мы, наверно, думаем одно и то же. У нас были общие идеалы, одна мечта, когда мы начинали этот эксперимент. На нашу долю выпали одни и те же впечатления, мы вместе восхищались чудесами, сообща переживали неприятности. Теперь мы уже не такие зеленые, какими были. Получили кое-какую закалку. И оба начали понимать, что вели себя чересчур эгоцентрично, мало думали о том, что кроме нас на свете есть другие люди. Наша уверенность в абсолютной правоте своих идеалов и расчетов поколебалась. Действительность оказалась не такой, как мы ожидали. Непредвиденные препятствия заставили нас уклониться с пути, который, как нам представлялось, вел прямо к цели. А сейчас мы и вовсе уткнулись в символический барьер в виде отвесной кручи. Пришла пора осмыслить все сюрпризы, которые преподнесла нам жизнь, и как-то сориентироваться.

В пещере было сколько угодно времени для размышлений. О том, что было, о том, что будет. О том, какой нам теперь представляется цивилизация, от ко— торой мы бежали. Разобраться как следует, что же вышло из нашего эксперимента «возврат к природе». Что дальше? Как нам поступить? Ведь этот берег — несомненный тупик.

Шли дни, но никто из нас не начинал откровенного разговора. То ли друг в друге сомневались, то ли в самих себе. Купались в прозрачных заводях, ловили руками рыб и крабов на рифе. В отлив им некуда было деться из замкнутых лужиц и промоин. А сколько тут водилось вкуснейших моллюсков, которые даже и не пытались уйти от нас. Мы собирали их, как крестьянин осенью собирает помидоры.