Дмитрий Бавильский - Невозможность путешествий

В Париже мне всегда больше всего помогал мой дорогой друг Андрюша Лебедев: оставлял ключи от своей квартиры на улице Брюн, гостеприимно встречал в Бургундии или приглашал к себе в Клиши, где еще до недавнего времени они жили вместе с Ваниной Жильбертовной, пока не переехали, нарожав детей, за город. Теперь у них есть свой дом.

Иногда он сдавал меня на хранение великому фотографу Володе Сычеву, и поныне живущему, если я ничего не перепутал, на улице Черных монахов.

Больше всего, надо сказать, мне везло с помощниками (переводчиками, «хозяевами» и просто хорошими людьми) именно во Франции, куда хотелось (из-за этого?) возвращаться вновь и вновь.

Говоря о Бордо, вспоминаю писательницу Элю Войцеховскую и профессора математики местного университета Юру Билу, очень много сделавших для того, чтобы я полюбил Аквитанию как родную. Именно им мир обязан романом Андрея Тургенева «Месяц Аркашон», а я, помимо всего иного, сентиментальными поездками в Аркашон и к Монтеню.

Я скучаю по Бриджит Брюнет и ее мужу Бернару, подаривших мне окрестности и красоту Ди, стоящем на реке Дром; по Даниель Дюррель, поддержавшую меня в Ди и в Гренобле, и Мишель в Валенсе, по Флоранс Делапорт и Франсуазе из Лиона и Сент-Этьена.

В Живерни, в сад Моне и к его последнему приюту, и в Овер-сюр-Уаз, в последний приют Тео и Ван Гогов, в Райомо к Ларошфуко меня возила Вероника Пат (за рулем был ее муж Ив). Вероника идеально перевела для издания в «Галлимаре» мою книгу «Едоки картофеля». Мы долго ворожили над тем, как более аутентично передать смысл топонима «Чердачинск» и мне нравится вариант, который она предложила и который в обратном переводе звучит как «Брик-о-брачинск» (смыслы этого названия, надеюсь, раскрываются во втором разделе этого сборника).

Я благодарен Марине из Амстердама за ночь в Хельсинки.

За Кельн благодарю Лешу Парщикова, за Франкфурт — Семена Мирского и Галю Дурстхофф, за Берлин — Китупа.

За Вену — Сашу Шаталова и коллекционера Броше.

За Барселону — Машу Оганесян, ее подругу Олю, ее студента Жоана и ее великую маму, грандиозную Веру Михайловну. Галеристку Лену и литературного агента Юлю, профессора русской литературы Рикардо, а также ныне покойного Николоса.

За Копенгаген и Данию — Таню Дербеневу из «Русского центра» и Дину Яфасову, Дининого папу Шамиля и ее мужа Карима, с которым мы ездили к Ларисе Солодченко в Эльсинор. Медсестру Лизу и радиожурналиста Йона, взявших меня на постой в дом у каналов, Машу Нютофт, которая провела меня по тайным тропам Христиании.

И, конечно, Андрея Назарова с его литературным семинаром.

За Израиль — Тиграна и Лену Ханбегян и их деток, Полиночку и Данельку, Иру Врубель и Мишу Гробмана, Виктора Давидовича Новичкова, Владимира Романовича Перштейна, моего дорогого и первого экскурсовода по Иерусалиму Гену Франковича и второго экскурсовода по святым местам — Ольгу Новичкову. И дорогого друга Даню Баранова.

За Украину — Юру Безбородова, с которым у меня теперь ассоциируется Киев, своего однополчанина Антона Кафтанова и его жену Юлю, олицетворяющих для меня Харьков; Борю Бергера и его друга, фотографа Илью, показавших мне Львов таким, как бы сам я его никогда не увидел. Александра Погорельского и Колю Спайдера — за Шаргород, тульчинского краеведа Славу с непроизносимой староцерковной фамилией за то, что приютил и помог отыскать могилы бабушек.

Хочу также, пользуясь случаем, передать приветы моим попутчикам в разные стороны и страны — Макаровой, Надежде Петровне, Айвару, Мухе, Тане, Женьке, Марине, Вадимусу, Славке, Глебушке, Зое, Сергею Павловичу, Владимиру Георгиевичу, Сергею и Оле, тогда его жене; Лене, Полине, Ильдару Фаридовичу, Могутову, Ольге, сестре Ленке.

Из Московского вокзала, почти ничем не отличимого от Ленинградского, сразу же ныряю в метро (а вот подземка отличается, причем сильно). Никаких тебе классических красот северной столицы, следующая остановка — «Парк победы», там мне и обитать сегодня-завтра.