Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

Глубокоуважаемый Лев Яковлевич, бросим в сторону натянутые отношения, протянем друг другу руки и восстановим прежние хорошие отношения.

Посмотрите кругом! Как много есть в природе интересного, увлекательного!? Как много есть того, о чем мы можем обмениваться мыслями!? Моя покорная к Вам просьба: примите меня опять в число своих учеников- Вашим почитателем я был и раньше.

Надеюсь, Вы не заподозрите меня в лести. У меня нет задней мысли, я не думаю получить от Вас наследство, не хочу просить и протекции, я просто хочу восстановить прежние дружеские отношения и быть здесь в Приамурье для Вас полезным по мере сил и возможности. Правда, Вы верите искренности моих слов?

Теперь о деле. Помните, Лев Яковлевич, Вы дали мне бусы, шелк, гарус и т. д. с тем, чтобы я вещи эти променял бы у орочей на какие-нибудь коллекции. Я это сделал и приобрел семь вещей, три идола (севохи), зыбку с подвесками из костей рыси (тыбдяhи), пояс в виде змеи (ямпа), берестяную коробку, украшенную медвежьими… (редкая уника) и унты с орнаментами. Если позволите, я выставлю их в инородческом отделе на выставке и в начале осени вышлю их Вам в Академию Наук. Недавно я узнал, что в гробу Ингину в чулках и рукавицах покойника были зашиты золотые монеты на сумму 250–280 руб. Сказал мне это сын Ингину. Мне сообщили, что Вас в Петербурге нет, что Вы уехали в Германию. Я написал Радлову, сообщаю Вам об этом, но не ручаюсь за достоверность этого сообщения. Следующее письмо я посвящу подробному описанию того, что со мной происходило за это время.

Начиная с этого дня буду работать для Академии Наук.

Пожалуйста, отвечайте мне на это письмо. Если я на него не получу ответа, я пойму, что Вы не хотите восстанавливать старых дружеских отношений, и, как это мне не будет больно — я замолчу навсегда и писать более не стану. Ничего не поделаешь! Прощайте!

Если у Вас есть дела на Дальнем Востоке, поручайте мне — я с большим удовольствием их исполню.

Будьте здоровы, глубокоуважаемый Лев Яковлевич! Желаю Вам от всего сердца успехов во всех делах.

Искренне уважающий Вас

Ваш В. Арсеньев. г. Хабаровск. Музей 12 июля 1913 г.

«1912» 1

Вы не можете себе представить, дорогой Лев Яковлевич, какую радость принесло мне Ваше ответное письмо. Сердечно благодарю Вас за него.

Точно гора с плеч свалилась! Теперь я снова буду с Вами в контакте и радуюсь этому! Сердечный Вы человек, Лев Яковлевич! Только Ваши петербургские люди ученые — эгоисты и большие интриганы. Адлеру я прямо говорил, что я не верю тем обвинениям, которые он возводил на Вас. И с кем только я не говорил по этому поводу, все лично знающие Вас, говорили одну и ту же фразу «Я не верю». Вот этих интриг между учеными в Петербурге — хоть отбавляй! В этом отношении у нас в провинции лучше. Я всегда идеализировал — мне казалось, что между учеными должна быть полyая солидарность и внимание к обоюдным интересам, — а увидел я другое: не только вражду, но и ненависть и желание подложить свинью друг другу. Это же и среди ботаников, и среди энтомологов, и везде, везде! Нехороший осадок оставил у меня на душе Питер — карьеризм поглотил хорошие чувства человека! Этот Вавилон закрутил было и меня, да, слава богу, я во-время очнулся и убежал к себе в Приамурье. Инородцы очень часто у меня бывают. Каждый раз по приезде в Хабаровск они останавливаются у меня в доме. — Связь с орочами я еще не утратил. В этом 1912–1913 г. и на будущий 1913–1914 г. я никуда не собираюсь. Решил отчитаться литературно от своих путешествий и тогда… об этом-то «тогда» я и хочу с Вами посоветоваться. На днях выходит моя работа «Китайцы в Уссурийском крае», очерк историческо-этнографический. Сейчас работаю над путевым дневником (физико-географическое описание пройденных маршрутов). За мной останутся только» орочи-удэhе. В эту работу я вложу всю свою душу. Думаю ее закончить в зиму 1914 г.

После этого я собираюсь перенести центр тяжести своих работ на север к айвуанам-намолло [235]. Туда думаю сослать себя года на три. Маршрут, который я себе наметил, — Берингов пролив, остров Св. Лаврентия, Врангелева земля. Не может быть, чтобы там не было следов пребывания эскимосов, Объехав все северо-восточные острова, я решил ехать на каяках вдоль северных берегов Сибири. Одобряете ли Вы мой план? Буду все время подготовлять себя литературно. Живя у эскимосов, я познакомлюсь с их способами передвижений летом по морю и зимой по льду на нартах. Свой личный опыт из прежних путешествий я дополню опытом эскимосов. Мне нужно, чтобы меня командировали, то есть сохранили содержание (для семьи) и для самого путешествия дали бы немного денег, которые я думаю собрать у частных лиц в Петербурге, Сибири в Москве. Вероятно, мне будет надо 10.000-12.000 руб., не более. Буду просить Вашего содействия, Лев Яковлевич! Надо теперь начать агитацию. Важно, чтобы к этому проекту привыкло русское общество — тогда удастся добыть и средства. Важно, чтобы по приезде в Петербург я не показался бы вдруг упавшим с неба [236].