Василий Ян - Письмо из скифского стана

Когда скифы хмелеют, они прыгают вокруг костров с дикими песнями и воплями, размахивая короткими обоюдоострыми мечами, похожими на листья. Тогда они хотят в ярости перебить всех пленных, борются друг с другом и на конях носятся вперегонки по равнине, не разбирая дороги.

Меня тогда спасает мой хозяин Будакен, который гордится перед другими скифами, хвастаясь, что ему играет на кифаре тот самый артист, которого любил слушать Александр Непобедимый, богу Арею [33] Арей — бог войны у греков. равный.

Еще у скифов есть обычай: когда умирает знатный скиф, то с ним должны вместе умереть его жены, которых связывают и кладут на дрова, где они сгорают живыми вместе с телом их мужа. Жены в это время поют песни, а те, которые боятся огня, просят скорее их зарезать, что охотно делают друзья покойного. Потом рабы насыпают курган и на нем распяливают на кольях шкуру любимого коня, думая, что покойный герой ездит на нем по ночам и бьется с врагами скифов. Конь на кургане стоит, как живой, убранный, словно на битву. Вместе с женами убивают и любимых рабов, которые должны вместе с ними пойти в другой мир и там им служить.

Так как мой хозяин настолько любит мою музыку, что хочет слушать мои гусли и после смерти, я молю богов, вечно сущих, чтобы они дали Будакену долгую жизнь и здоровье.

Надеюсь, что тем временем ты, Великий Александр, пришлешь за меня выкуп или обменяешь на другого кифареда из числа имеющихся у тебя египетских рабов-музыкантов, и тогда я хотя бы старым калекой вернусь в милую моим очам Беотию, где буду воспевать детям и внукам твою храбрость, величие и заботу о воинах, деливших с тобой все трудности твоих незабываемых походов…»

Передо мной лежат выцветшие листки моей путевой тетради с греческим текстом и рядом — написанный бисерным почерком перевод профессора В. К. Ернштедта.

Я закрываю глаза, и мне кажется, что на фоне заходящего солнца вырисовывается высокий курган; на нем стоит одинокий человек, закутанный в изодранный греческий плащ. Около него присели на корточки длинноволосые скифы в остроконечных войлочных клобуках и широких пестрых штанах. Они ждут песен.

Пленник смотрит вдаль, туда, где тянутся синие хребты персидских гор; его глаза жадно ищут в туманном горизонте караван верблюдов, который спасет его из рабства. Но все пусто в беспредельной степи, и он, зазвенев цепями, берется за гусли…

1928

Кран — персидская монета, около 20 копеек (в описываемое время).

Зюльфагар — ущелье, где сходятся границы Туркменистана. Афганистана и Ирана.

Туркмены раньше называли знатных лиц «бояр». Ага — дядя, господин.

Териак — по-турецки опиум.

Курсок — сердце.

Карапшик — разбойник, буквально «черная кошка».

Кулан — разновидность дикой лошади.

Молокане — русская христианская секта, возникшая в XVIII веке, отрицавшая весь церемониал официальной православной церкви, обряды, иконы, храмы и т. п., преследовавшаяся и высылавшаяся на окраины России. В Туркмении молоканские селения были на персидской границе.

Кафир — иноверец (не мусульманин), безбожник, язычник.

Биби — прибавляется к женскому мусульманскому имени в значении «наставница».

Дели — сумасшедший, юродивый, блажной.

Хуржумы — переметные сумы, мешки, крепятся позади седла на спине лошади.

Немексар — соленое озеро в восточной Персии, к югу от города Хафа.

Кала — поселение, крепость, обнесенная глухой глинобитной или каменной стеной.

Дешти-Лут — лютая пустыня, лежит в Центральном Иране, в значительной степени еще не исследована до сих пор.

Аскер — солдат, воин.

Душман — враг.

Кардаш — приятель, друг.

Фирман — указ, охранная грамота.

Руми — так на Ближнем Востоке называют греков и греческий язык.

Мусафир-ага — почетный гость.

Эввет — (по-турецки) да; пересыпать разговор турецкими и арабскими словами на Ближнем Востоке считается признаком хорошего тона.