Синтия Барнетт - Занимательное дождеведение - дождь в истории, науке и искусстве

Если тропическая погода вдохновляет на резкие удары по клавиатуре, то более устойчивые мелкие дожди объясняют неизменно творческую обстановку в Сиэтле, где живет Иган, а может быть, и то, почему в Исландии больше писателей и книг на душу населения, чем где-либо еще в мире. Говорят, что свою книгу издает каждый десятый исландец. Облака укрывают столицу Рейкьявик 90 процентов времени. Вероятность дождя (обычно умеренных ливней или мороси) редко падает ниже 70 процентов. Национальная писательская и читательская забава (книги можно покупать на автозаправках) берет начало с XIII–XIV веков. В тогдашнюю унылую, безнадежную и пустую в прочих отношениях пору в истории страны неизвестные авторы положили на бумагу знаменитые исландские саги.

Дни, которые ирландцы называют мягкими, помогли выстроить художественный канон на их щедро орошаемом острове, где вклад в литературу намного превышает относительные размеры страны. Дождь и его едкие оттенки придали произведениям Джеймса Джойса захватывающую напряженность. В «Дублинцах» мальчик-рассказчик слышит, как дождь «падает на землю, бесчисленными водяными иглами прыгая по мокрым грядкам» [29] Перевод Евгении Калашниковой. . Шеймасу Хини в его стихотворении из четырех частей «Дары дождя» он даровал слои допотопного праха земного для поисков утраченного дома, утраченного прошлого, утраченного языка, утраченного образа жизни. Это насыщенное игрой слов стихотворение о воде он больше всего любил читать вслух, нравится оно и критикам, которые относят его к числу лучших произведений поэта о гражданской войне.

Дождь, серое небо и молнии постоянно присутствуют в творчестве Сэмюэла Беккета, который любил впускать в свои дождливые пейзажи лишь крохотный проблеск света, отмечают его литературные биографы.

В фильме «Дни радио», посвященном славным дням радиовещания и нью-йоркского района Рокуэй в начале 1940-х годов, Вуди Аллен показывает свой старый пляжный квартал в самый тоскливый день, какой только можно себе представить, в день, когда небо и море затянуты дождем, дует ледяной ветер, а на берег обрушиваются неистовые волны. «Простите меня, если я склонен идеализировать прошлое, – рассказывает Аллен. – На самом деле не всегда было так ненастно и дождливо, как в этот раз. Но мне это запомнилось именно так… потому что это было здесь самым прекрасным».

Аудитория всегда смеется. И этого Аллен не понимает, как признается он в своей книге «Вуди Аллен о Вуди Аллене»: «Я серьезно. Для меня это прекрасно. Я всегда снимаю натуру в унылую погоду. Если вы посмотрите все мои фильмы за прошедшие годы, то обнаружите, что в них никогда не бывает солнца, всегда пасмурно. Создается впечатление, что в Нью-Йорке дожди идут, как в Лондоне. Что в Нью-Йорке всегда серо и холодно. Мне нравится идея дождя. Я просто думаю: он так прекрасен».

В фильме дождь придает стилистическую энергию любой литературной метафоре: он льется слезами, очищает душу, предвещает роковые события и всех уравнивает. Последняя ипостась особенно полюбилась японскому режиссеру Акире Куросаве, который, похоже, показывал дождь в каждой картине, включая эпический заключительный бой в «Семи самураях». Американский режиссер итальянского происхождения Франк Капра любил дождь за ту чувственную силу, которую он придавал фильмам, в том числе лентам «Это случилось однажды ночью» и «Эта прекрасная жизнь». Дождь, сказал однажды Капра, «действует на меня как афродизиак».

Когда Аллен задумал в сцене дождь, а хорошая погода портит съемочный день, он обрабатывает декорации дождевальными машинами. Эта кинематографическая техника похожа на массивные установки для направленного полива сельскохозяйственных культур, ползущие по обезвоженным полям хлопчатника и сои на Среднем Западе, только ее поднимают высоко в воздух на кране. Компании, занимающиеся спецэффектами, также сдают в аренду режиссерам малобюджетных фильмов более компактные дождевые башни, портативные дождевальные трубки, которые можно держать над актерами при съемке крупным планом, дождевые штанги, закрепляемые на крыше автомобиля, сливные баки, которые могут опрокидывать на голову несчастного актера 850 галлонов воды, или дождевое окно, прикрепляемое к шлангу и создающее одинокий призрак дождя, струящегося по оконному стеклу.

Съемка с применением дождевальных машин на порядок сложнее любых других натурных сцен. Машины увеличивают производственные расходы на тысячи долларов в день. Их генераторы громко скрежещут и могут заглушать актеров, добавляя на выходе значительный объем работы при монтаже. И к каждому дублю актерам приходится сушить феном волосы, надевать новый комплект одежды и настраиваться на очередной потоп. Чтобы снять финальную сцену с поцелуем под дождем в фильме «Завтрак у Тиффани», понадобилось восемь дублей и две гримерных – «Мокрая Хепбёрн» и «Сухая Хепбёрн».