Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

По такому случаю Джим ел не больше, чем его гости. Его настоящий ужин состоялся до нашего прихода. Так же он поступал, когда отправлялся на ужин к кому-то из друзей.

В тот вечер Джим приказал доставить из хранилища свои драгоценности, чтобы показать их нам. В коллекции было от двадцати пяти до тридцати пяти наборов ювелирных изделий, каждый из которых состоял из пуговиц для воротничка, запонок, пуговиц для манжет, пуговиц для жилета, заколки для шарфа, цепочки и футляра для часов, футляра для очков и игральных карт, зажимов для подтяжек, пряжки для ремня, кольца, карандаша и сменных набалдашников для трости. Все эти предметы были украшены алмазами, изумрудами, рубинами, сапфирами, жемчугом, лунным камнем и комбинациями этих и других драгоценных камней. Один полный комплект, выполненный из оружейной стали, как пояснил Джим, он хранил специально для своих похорон.

Затем Джим продемонстрировал нам свой гардероб. Одна полка полностью была предназначена для костюмов и пальто серо-жемчужного цвета, другая – для синего, ещё одна для сливового и так вплоть до чёрного. Я никогда не видел такого количества костюмов и обуви, разве что в магазине. Отдельные шкафы были заполнены шалями фирмы «Пейсли». Ванна в гостевой части дома была сделана из толстого серебра, в гардеробной стоял золотой туалетный набор.

Джим был владельцем лошади по кличке Голд Хилс, которую он выставлял на скачки в пригороде и в Бруклине.

– Вот посмотрите, – уверял Джим друзей, – Голд Хилс опередит остальных на целый квартал.

Так думали все, так как Голд Хилс был фаворитом, и на него ставили 16 к 5. В тот день в конюшне, в окружении восхищённых друзей, Джим был в зените славы. Он не уставал повторять, что его лошадь опередит остальных на целый квартал.

Скачки выдались одними из самых упорных на всей моей памяти. Лошади бежали близко друг к другу, две или три из них буквально ноздря к ноздре. Джим махал руками и открывал рот, но не издавал ни звука. Джесси Левисон, который сделал крупную ставку на Голд Хилса, стоял рядом, нахмурившись.

Голд Хилс победил, вырвавшись вперёд буквально на один нос, и друзья, окружив Джима, стали поздравлять его. Левисон, всё ещё бледный, жаловался:

– Я думал, что, как ты говорил, эта лошадь опередит остальных на целый квартал.

Джим покраснел. Указав рукой на доску, где писали имена победителей, он что-то бессвязно бормотал, заикаясь, пока наконец не выдавил:

– Чей номер там указан?

Я часто думаю, что такой ответ может дать любой, кто идёт к успеху, преодолевая значительные трудности, в ответ на сетования, что путь был трудным.

Если когда-либо и был кто-то, кого можно было назвать знатоком Уолл-стрит, то это Джеймс Р. Кин. Никто не сумел приблизиться к нему в умении действовать на рынке. Своё знание рынка он демонстрировал на примере компании «Ю. С. Стил», управлял делами которой от имени Моргана.

Когда был создан стальной трест, нужно было создать на полмиллиарда долларов обычных акций, а на вторую половину миллиарда – привилегированных акций. Многие не верили, что ценные бумаги стоимостью миллиард долларов можно выпустить в продажу, не вызвав негативных явлений на рынке стали и на общем рынке. Но Кин обладал сверхъестественной способностью сочетать заказы на покупку и продажу, что позволяло ему обуздать рынок. Он настолько хорошо владел искусством маркетинга, что Моргану и его компании пришлось вложить всего 25 миллионов своих денег. Остальные средства были получены от участников рынка.

Добавлю, что по нынешним правилам обращения с ценными бумагами контролировать рынок методами Кина в наши дни не разрешается.

Кин был самоучкой, его можно смело называть человеком, который сам себя сделал. Правда, по моему мнению, каждый человек сам делает свою судьбу. Он родился в Англии, вырос на тихоокеанском побережье Соединённых Штатов, был ковбоем, погонщиком скота, шахтёром и редактором газеты, пока не приобрёл себе место на рудной фондовой бирже в Сан-Франциско, где нашёл своё призвание.

Он был среднего телосложения, всегда тщательно одевался, но не допускал излишеств в костюме. Его небольшая седая бородка, благодаря которой Кин получил прозвище Серебряный Лис, была всегда аккуратно подстрижена. О непростом прошлом этого человека свидетельствовали лишь довольно крепкие калифорнийские выражения, которым он давал волю в моменты волнения. В такие минуты его и без того довольно высокий голос становился особенно пронзительным, что добавляло его ругательствам дополнительный эффект.