Эдвард Гиббон - Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант)

Простой перечень его ежедневных занятий рисует перед нами приятный облик полностью сформировавшегося императора и мог бы, с некоторыми поправками на различие нравов, служить современным государям примером для подражания. Александр вставал рано; первые минуты дня он проводил в одиночестве за религиозными обрядами, и его домашняя часовня была уставлена изображениями тех героев, которые заслужили почитание благодарного потомства тем, что преобразовали или улучшили жизнь людей. Но поскольку он считал, что самый приемлемый способ почитать богов – служение человечеству, основную часть утра он проводил в совете, где обсуждал общественные дела и выносил решения по частным вопросам, проявляя не свойственные юноше терпение и сдержанность. После деловых занятий его душа согревалась прелестями литературы; Александр всегда выделял время для изучения любимых им поэзии, истории и философии. Сочинения Вергилия и Горация, труды Платона и Цицерона о государстве сформировали его вкус, расширили кругозор и привили ему самые благородные представления о человеке и правительстве. За упражнениями ума следовали упражнения тела, и Александр, который был высок, подвижен и крепок, превосходил в гимнастике большинство равных себе. Приняв ванну и подкрепившись легким обедом, он со свежими силами вновь брался за дневные дела и до часа ужина – а это было главное время еды у римлян – был окружен своими секретарями, вместе с которыми читал множество писем, памятных записок, прошений, которые посылались повелителю большей части мира, и отвечал на них. Стол у него накрывался простой и скудный; всегда, когда император имел такую возможность, его общество состояло из немногих избранных друзей, причем среди приглашенных постоянно был Ульпиан. Их разговор был нецеремонным и поучительным, а перерывы в нем заполнялись чтением вслух каких-нибудь приятных сочинений, занимавших место танцоров, комедиантов и даже гладиаторов, которых часто вызывали выступать перед застольным обществом в дома богато и роскошно живших римлян. Одевался Александр просто и скромно, манеры имел вежливые и мягкие. В определенные часы его дворец был открыт для всех подданных, но при этом глашатай выкрикивал благотворный совет, что звучал во время элевсинских мистерий: «Пусть никто не входит внутрь этих святых стен, если не чувствует, что его душа чиста и невинна».

Такое ровное и спокойное течение жизни, не оставлявшее места для пороков или безумств, доказывает мудрость и справедливость Александра как правителя лучше, чем все мелкие подробности, сохраненные Лампридием в его компиляции. Начиная с воцарения Коммода римский мир в течение сорока лет без перерыва терпел различные пороки четырех тиранов. После смерти Элагабала он тринадцать лет наслаждался благодатным покоем. Провинции, освобожденные от обременительных налогов, изобретенных Каракаллой и его приемным сыном, процветали в мире и достатке под управлением наместников, убедившихся на собственном опыте, что у них есть лишь один способ добиться расположения государя – заслужить любовь подданных. Было введено несколько нестрогих ограничений на предметы безвредной роскоши римского народа, но при этом цены на пищевые продукты и процентные ставки стали ниже благодаря отеческой заботливости Александра, который в щедрости был благоразумен: удовлетворял желания черни и развлекал ее, но при этом не доводил до нищеты усердных тружеников.

Имя Антонин, облагороженное добродетелями Пия и Марка Аврелия, перешло по закону усыновления к распутному Веру и по наследству – к жестокому Коммоду. Потом оно стало почетным прозвищем сыновей Севера, было присвоено молодому Диадумениану и в конце концов обесчещено бесславным верховным жрецом из Эмесы. Александр, несмотря на умело составленные и, может быть, искренние настойчивые просьбы сената, благородно отказался украсить себя чужим блеском заимствованного имени, но все его поступки были направлены на то, чтобы возродить славу и счастье эпохи подлинных Антонинов.

Хотя Александр Север в этом своем традиционном портрете идеализирован, насколько знал Гиббон, это был умеренный и добросовестный правитель. Но реформы, проведенные Александром, сделали его непопулярным, а когда обстановка на персидском и германском фронтах начала становиться угрожающей, он утратил всякую власть над армией. Гиббон завершает главу 6 отступлением на тему финансов империи.