Альфред Мейер - Россия и Германия. Союзники или враги?

Хотя эта работа стала возможной благодаря средствам, подаренным «Карнеги корпорейшн», Нью-Йорк, эту корпорацию не следует понимать как утвержкдающую инстанцию – на основании ее гранта – в отношении каких-либо сделанных заявлений либо взглядов, выраженных в этой книге.

А. Г. М

Кембридж, Массачусетс

Незадолго до пяти часов утра 22 июня 1941 года мы с Молотовым (настоящая фамилия Скрябин (1890–1986), из семьи приказчика, с 1906 года в рядах большевиков. С 1921 года – член ЦК, с 1926 – член политбюро. Ближайший соратник Сталина. – Ред.) в последний раз пожали друг другу руки и вместе с Фридрихом Вернером графом фон дер Шуленбургом я покинул Кремль, зная, что уже никогда вновь не войду в его древние ворота. Никогда не забуду вытянутое и усталое лицо Молотова, когда он обменивался с нами привычной вежливостью рукопожатия, изо всех сил стараясь скрыть внутренние эмоции. Я сам был до крайней степени встревожен мрачными предчувствиями. Это не было простым расставанием. Это был конец трудов всей моей жизни. Я понимал, что это был и конец Германии. Граф фон дер Шуленбург, германский посол, только что сделал формальное заявление советскому министру иностранных дел, объявив о гитлеровском вторжении в Россию.

Пока мы возвращались этим ранним утром обратно в посольство, я с жадностью впитывал виды моей родной Москвы, которую больше никогда не узрею. И, как и вошедший в поговорку утопающий, который в долю секунды видит всю свою жизнь, я вспоминал эпизод за эпизодом те пять десятилетий, которые провел, с небольшими перерывами, в этом восхитительном городе. Многие из домов, мимо которых мы проезжали, если б они могли говорить, рассказали бы истории о моей жизни, такой богатой переживаниями, человеческими контактами и волнением. Некая знакомая улица вернула мои мысли к утру одного дня, почти за двадцать три года до этого зловещего 22 июня 1941 года. Суббота 6 июля 1918 года была одним из тех ярких дней, которыми природа компенсирует жителей Москвы за короткую продолжительность северного лета; прошло восемь месяцев с Октябрьской революции 1917 года, в результате которой большевики захватили власть. Намереваясь провести выходные с женой и детьми на нашей даче в деревне, я уложил в чемодан некоторые принадлежности, покинул свою маленькую квартиру и был как раз на пути на станцию, как вдруг ко мне подбежал мой коллега, запыхавшийся и бледный, и сообщил, что только что убили нашего посланника в России.

Четыре месяца назад, 3 марта 1918 года, представители Германского рейха и Российской Советской Федеративной Социалистической Республики подписали мирный договор в Брест-Литовске, договор, который был продиктован близорукой убежденностью победителя в том, что выгоды, извлекаемые из него, будут большими, поскольку условия, налагаемые на побежденных, стали более суровыми. Однако Ленин чувствовал себя вынужденным принять эти условия; столкнувшись с серьезным сопротивлением даже внутри своей собственной партии, он утверждал, что большевистский режим нуждается в срочной передышке, во время которой он мог бы попытаться укрепить свои позиции в России.

Когда официальный представитель политики Брест-Литовска граф Мирбах-Харф прибыл в Москву 25 апреля 1918 года, советское правительство включало в себя такие личности, которые войдут в историю как выдающиеся. Это Ленин – бесспорный лидер большевистского движения; Троцкий (Троцкий – украденная (вместе с паспортом) фамилия русского дворянина Троцкого; настоящая фамилия – Бронштейн. – Ред.), имевший огромный дар околдовывать массы, хотя ему и недоставало способностей настоящего государственного деятеля; Чичерин, который своим острым диалектическим умом оказал неоценимую услугу советской иностранной политике, и многие другие выдающиеся личности. (По другим, более обоснованным оценкам, это была компания «выдающихся дилетантов». – Ред.) И вот в качестве германского посланника им противостоял этот средненький дипломат, который мог быть дружелюбным, милым и ценным человеком, но у которого была лишь стандартная подготовка. Помимо этого Мирбах не привез с собой ничего, что могло бы делать его пригодным для трудной задачи, ожидавшей его в Москве. Он не знал страны, где ему предстояло работать, не владел и русским языком, не был достаточно осведомлен о проблемах, которые привели к большевистской революции в России (либо сделали вклад в нее). Сегодня имя Мирбаха было бы малоизвестно, не выбери его судьба жертвой внутренних схваток, которые в то время бушевали в России между большевиками, только что пришедшими к власти, и левыми социалистами-революционерами, которые нацелили свои атаки на самое уязвимое место в ленинской политике – заключение мира в Брест-Литовске. Последние утверждали, что этот договор – предательство революции, а также позор для русского народа. Они полагали, что убийство германского посланника станет самым серьезным средством для вовлечения Советской республики в новую войну с Германией, отчего положение большевиков станет безнадежным. И в субботу, 6 июля 1918 года, они приступили к исполнению своего плана. (Есть мнение, что убийство Мирбаха было организовано ЧК Дзержинского с ведома Ленина – чтобы расправиться с левыми эсерами. Убийца Мирбаха Блюмкин позже был оправдан. С 1923 года работал в иностранном отделе ОГПу. В 1929 году его расстреляли. – Ред.)