Пьер-Андре Тагиефф - Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Людские несчастья должны объясняться и показываться через определяемые факторы и причины, ведущие к их виновникам, проводникам несчастья. Нет ничего «без почему»: отрицательное в историческом существовании, само трагическое должно иметь «резон», на который можно было бы воздействовать.

Историю следует объяснить волей и действиями людей: теория всемирного еврейского заговора признает, таким образом, очевидности современного индивидуализма [26], она иллюстрирует, на свой манер, «интерпретацию через намерения авторов» [27]. Войны и революции – это потрясения и разрывы, вызванные волей людей [28], даже если дело идет об их активном меньшинстве.

Деятельное и тайное меньшинство обладает одновременно свойствами секты или тайного общества (по Зиммелю, это группа, «организованная по принципам» [29]), руководящей элиты (но здесь она невидима) и господствующей расы, высшей, но негативной, ибо высшей – во зле.

В 1941 г. Геббельс прибегает к этому эссенциалистскому и конспирационистскому подходу для легитимизации систематического истребления евреев:

Каждый еврей является нашим врагом. […] В силу своего рождения и своей расы все евреи участвуют в международном заговоре против национал-социалистской Германии [30].

История объясняется главным образом дурными намерениями меньшинства, организованного в мировом масштабе.

Активное меньшинство владеет современными методами пропаганды и манипулирования массами, использует эти методы; именно данная черта характеризует время изготовления фальшивки: конец XIX в. Его политический и социологический горизонт – это горизонт радикальной демистификации демократии, изнанка которой будет видеться как реальная мощь интернациональных олигархий [31], например, мощь космополитической плутократии с еврейской доминантой (типа Ротшильдов).

Что касается типа обольщения, производимого моделью понятности, которую предлагает теория заговора (еврейского или нееврейского), то он также по своей сущности является современным, отвечает вкусу и демистификации, удовлетворяет «демона подозрения» [32], возбуждает интерпретативную страсть, находящуюся в поисках признаков.

Дополнительный источник обольщения находится в редукционистском механизме, который воплощают «Протоколы»: фальшивка сводит сложность современной истории к единственному казуальному, но не трансцендентному принципу; следовательно, до него можно достать рукой, но при одном условии: надо идентифицировать и признать [33]. И как надбавка за обольщение фальшивка упрощает, усложняя: она наделяет принципом понятности историю, умеряя таким образом необходимость знать, как и необходимость защищаться от угрозы [34]; но она одновременно возбуждает воображаемое, усложняя картину, включая в нее истории подпольных сетей, тайных собраний, скрытых действий, вдыхающих фантастическое в производимое упрощение. Если истина спрятана, зашифрована, то для ее нахождения надо проникнуть внутрь, устремиться в лабиринт, разгадать уловки оккультных и злых сил.

Вера во власть тайных обществ включает в себя два тезиса, современных по сути, но противоречащих один другому: тезис о том, что люди могут эффективно воздействовать на ход истории; тезис о том, что люди являются лишь инструментами движений или сил, управляющих мировым развитием. В противопоставлении этих двух положений мы узнаем противопоставление двух давних философских основ современности: рационализма картезианского типа и рационализма гегельянского типа. Каждый из этих двух рационализмов включает в себя модель разума в действии: с одной стороны, это модель рациональной воли, рассматривающая любой феномен в качестве средства для утверждения способности господствовать в реализации какого-либо рационального плана или программы; с другой стороны, это модель «уловки разума», превращающая человеческие существа в инструменты для достижения целей, которые они не могут понять. Теория тайного управления историей мира активным меньшинством как раз и реализует магический синтез этих двух видений рационального действия. Не люди вообще вершат историю, а какие-то люди: отсюда следует, что историю делают не человечество, не народы, не борющиеся классы, не толпы, не массы; она находится в руках небольшой группы лиц, просвещенных, но плохих, умных, но имеющих дурные намерения, циничных. Таким образом, Провидение заменяется одновременно силой активного и тайного меньшинства, а также идеей осуществления какого-то человеческого плана.