Титус Гебель - Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Мне лично известны несколько случаев, когда ведущие сотрудники эмигрировали из Германии и Австрии в Швейцарию. Причиной, в частности, были более низкие в Швейцарии социальные отчисления. И наоборот, один из азиатских мигрантов рассказал мне, что у него, собственно говоря, нет стимула работать, потому что как отец семейства он имеет возможность получать социальную помощь в объеме, превышающем жалованье министра (!) у него на родине.

Тому, кто постулирует универсальное право человека, позволяющее жить за счет других, не стоит удивляться, если в конечном счете этого права требуют. Человек, который в развивающейся стране ежедневно по десять часов выполняет тяжелую работу и получает за это в месяц сто долларов США, в самом деле задумается, не лучше ли перебраться в Центральную Европу. Здесь он фактически ежемесячно получает тысячу долларов США за безделье, включая превосходную инфраструктуру. Логично, что, например, в Швейцарии лишь каждый седьмой из тех, кто официально претендует на статус беженца и имеет разрешение на пребывание в стране, занят регулярной работой [41] Еженедельник «Вельтвохе» (“Weltwoche”) 51/52, 2014, «Просто социальное государство» (“Sozialstaat einfach”). . И чем больше семья, тем выше претензии.

В Германии получил известность сирийский беженец, у которого четыре жены и 23 ребенка. Он претендует на круглым счетом 30 000 евро социальной помощи в месяц, вообще ни разу не заплатив ни гроша налогов [42] https://deutscherarbeitgeberverband.de//klartextfabrik/2016_10_03_dav_klartextfabrik_frauen-kinder.html . Средний доход немца составляет примерно 3 700 евро в месяц [43] https://de.statista.com/statistik/daten/studie/237674/umfrage/durchschnittlicher-bruttomonatsverdienst-eines-arbeitnehmers-in-deutschland/ .

Трагическим образом данная система стимулов ведет к тому, что у себя на родине продуктивные производители услуг соблазняются к миграции в социальные государства, чтобы там стать алиментрованными потребителями услуг. Эмигранты из социальных государств, как и иммигранты, поступают по-человечески, стремясь повысить свой уровень жизни. При этом они используют предлагаемые им системы стимулов. В результате социальное государство теряет дающих, получая взамен больше берущих. Фактически отсюда следует также, что комбинация открытых границ и социального государства функционировать не может, а иными словами, представляет собой надежный рецепт катастрофы [44] В этом плане стоит почитать убедительные выкладки Sieferle 2017, хотя он и недооценивает внутренне неверную конструкцию социального государства. . Упорный отказ западных элит признать данное положение вещей может раньше, нежели ожидается, нанести социальному государству смертельный удар.

Последствия описанных неверных стимулов очень серьезны: сверхзадолженность, мелочное попечительство и асоциальное поведение.

Социальное государство – государство долговое, которое уже не сумеет выплатить будущим поколениям обещанные услуги. В силу вышеописанной структуры стимулов система постоянно сталкивается с оттоком плательщиков при одновременном росте числа получателей услуг. Параллельно все время возрастают уровни услуг и раздувается социальная бюрократия. Поэтому не только постоянно увеличиваются государственные расходы, но и сокращается возможный экономический рост. Ведь в секторе производства занято все меньше людей. Но меньший экономический рост в свою очередь ведет к росту числа нуждающихся. То есть налицо замкнутый круг. Социальное государство все отчаяннее борется с проблемами, какие само же и породило.

Методы распределения ускоряют путь к финансовому краху. Большинство социальных «страховок» (пенсионная, на случай болезни и безработицы) основаны на распределении денежных сборов, то есть уплаченные взносы тотчас распределяются дальше по получателям услуг. Поскольку наличные средства просто перераспределяются, нет никакой экономии, никаких инвестиций, а тем самым нет и прибыли. Если плательщиков становится все меньше, если они постоянно стареют и заводят все меньше детей, у системы возникает серьезная проблема. А потому огромный, обусловленный конструкцией рост затрат социальных систем уже не один десяток лет удается покрывать только за счет увеличения государственной задолженности. Задуманная как решение массовая иммиграция неквалифицированной рабочей силы не решает эту проблему, а только усугубляет.

Реформы социального государства суть либо просто косметика, либо по прошествии 15–20 лет оставят всего-навсего легкий изгиб в постоянно поднимающейся кривой затрат. Логично, что за последние сто лет государственная квота в западных демократиях возросла от в среднем 12 % до почти 50 % [45] https://ourworldindata.org/public-spending/ . Государственная квота – доля государственных затрат в валовом национальном продукте. . Вменяемые социальному государству расходы составляют ныне в Германии уже более 50 % государственного бюджета [46] www.bundeshaushalt-info.de/#/2017/soll/ausgaben/einzelplan.html : работа и социальные статьи – 41,81 %, здравоохранение – 4,61 %, семья – 2,89 %, образование – 5,36 %. . За последние сорок лет немецкий государственный долг увеличился со 167 млрд до 2 000 млрд евро [47] 1977–2017; www.destatis.de/DE/ZahlenFakten/GesellschaftStaat/OeffentlicheFinanzenSteuern/OeffentlicheFinanzen//Schulden/Tabellen/SchuldenNichtOeffentlich_Insgesamt.html ! Если учесть все пенсионные и социальные претензии общин и земель, то эта цифра достигнет 8 000 млрд, то есть 8 трлн евро [48] Prollius 2012, 57–77; 65. Braunschweig 2012, 31f. . В других западных социальных государствах дело обстоит сходным образом.