Реджинальд Пэйджет - Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним. 1939—1945

В большинстве случаев, касавшихся двадцати упоминавшихся в рапортах как расстрелянных комиссаров, приводились причины, из которых следовало, что они принимали участие в партизанском движении. Иногда причины не упоминались; а в одном или двух случаях указывалось, что это был комиссар, который длительное время находился в зоне, контролируемой немецкими войсками. Тогда следовало бы считать, что, где бы в своем тылу немцы ни захватили человека, оказавшегося комиссаром, один этот факт служил веским доказательством того, что он являлся активным участником движения Сопротивления. А если нет, тогда это был плохой комиссар. Как выразился бы педантичный юрист, закон предполагает, что положение дел таково, каким оно обязано быть, пока не доказано обратное, и комиссар в тылу врага должен участвовать в движении Сопротивления. Более того, подобного господина просто обязаны были расстрелять; или немцы за его действия, или русские – за бездействие. Я не считаю, что «приказ о комиссарах» имел какое-либо отношение к тем нескольким комиссарам, которых расстреляли за участие в партизанском движении, или что существуют какие-то доказательства, противоречащие утверждениям Манштейна и других, что «приказ о комиссарах» стал недействующим еще задолго до зимы 1941 г.

Репрессии применялись по разным обвинениям и приписывались последствиям двух других приказов. Один из них носил характер официального объявления, издал его комендант Симферополя, а другой приказ был письменным и, как мы смогли доказать, никогда не был одобрен или приведен к исполнению. На самом деле немецкие репрессии стали результатом «приказа «Барбаросса», вполне однозначно уполномочивавшего и даже обязывавшего офицеров в должности командира батальона и выше предпринимать репрессии в соответствующих обстоятельствах. Однако обвинение постоянно стремилось подыскать что-то еще, что ближе касалось Манштейна, чем тот приказ ОКВ (Верховного главнокомандования вермахта) от мая 1941 г.

Письменный приказ подготовил майор Стефанус из штаба по борьбе с партизанами. По 6-й армии фон Рейхенау был отдан приказ, объявлявший, что на партизанский террор следует отвечать еще большим террором. Помимо прочего, в нем рекомендовалось, в качестве эффективной меры, публичное повешение пленных партизан. Приказ понравился Гитлеру, и его распространили в других армиях. Стефанус написал свой приказ в схожих формулировках. В нем имелось утверждение, что «население должно бояться наших репрессий сильнее, чем партизан». Стефанус отослал приказ в 11-ю армию, но там его не одобрили.

Манштейн не соглашался с тем, что отвечать террором на террор – это лучший способ борьбы с движением Сопротивления. Он считал, что куда эффективней заставить местное население любить партизан еще меньше, чем немецкую армию. Партизаны зачастую сами провоцировали немцев на репрессии, чтобы пробудить ненависть к оккупантам и привлечь к сопротивлению больше людей. В этом заключалась наша (британская) основная идея, когда мы содействовали убийству в Чехословакии Рейнхарда Гейдриха (в 1939–1942 гг. начальник Главного управления имперской безопасности, в 1941–1942 гг. исполняющий обязанности имперского протектора Богемии и Моравии, обергруппенфюрер СС и генерал полиции; один из инициаторов «окончательного решения еврейского вопроса», координатор деятельности по борьбе с внутренними врагами Третьего рейха; убит в Праге десантированными с самолета диверсантами британского Управления специальных операций, этническими чехом и словаком. – Пер. ). Главным результатом такого акта чешского сопротивления стали последовавшие за ним эсэсовские репрессии. Манштейн не верил в игры по партизанским правилам. Он считал, что, хотя репрессии порой и необходимы, они в большинстве своем приносят больше вреда, чем пользы. Он полагал, что будет значительно лучше, если население сможет сравнивать сдержанное поведение немецкой армии с ненасытным насилием партизан. Немцы в Крыму не часто прибегали к репрессиям и корректно вели себя с местным населением. К весне они смогли вооружить в [крымско-татарских] селениях отряды самообороны против партизан. Там, где применялась политика Рейхенау, результаты у немцев оказались менее удовлетворительными.

Прокламация коменданта Симферополя вышла вскоре после занятия города немцами. Русские имели привычку оставлять за собой мины. Им удалось подорвать штабы двух дивизий. Считалось, что местным жителям известно, где заложены мины. Комендант объявил, что, если произойдет подрыв мины, о которой не было сообщено, и в результате погибнут немцы, будет расстреляно 100 жителей Симферополя. Мина взорвалась. Немцы погибли. В качестве репрессий расстреляли 50 горожан. Комендант действовал на основании полномочий, предоставленных ему «приказом «Барбаросса». Об этом инциденте Манштейну не докладывали, и репрессий он не санкционировал. Тогда Симферополь находился у него в тылу.