Реджинальд Пэйджет - Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним. 1939—1945

Обвинения польской стороны оказались столь откровенно фальшивыми, что оставалось только удивляться, зачем их вообще представили суду. Возможный ответ исходил от господина Ахта. Сей господин был аккредитован на процессе и, кажется, представлял какое-то агентство печати. Когда мы покончили – должен заметить, слишком учтиво, – с обвинениями польской стороны, он подошел и предъявил по очереди председателю суда, представителям зарубежной прессы и Би-би-си документ, согласно которому он значился официальным польским наблюдателем, и выразил протест по поводу постыдного ведения процесса. Нет слов, чтобы описать возмущение его правительства судебным разбирательством, на котором обвиняемому давалась возможность приводить контраргументы.

Обвинения польской стороны должны были быть включены по политическим мотивам. Поляки требовали экстрадиции фон Манштейна, и, по-видимому, было решено, что мы можем отказать им только в том случае, если будем сами судить его по польским обвинениям. Обвинение старалось восполнить слабость своих доказательств законностью польских претензий по поводу совершенных на их земле злодеяний.

В Гамбурге поговаривали, что, попади Манштейн к полякам, его бы повесили, а попади он в плен к русским, его поставили бы во главе группы армий, и будто англичане не могут решить, какая из перспектив им менее предпочтительна. Лично мне кажется, что этот анекдот более чем несправедлив к фон Манштейну, который скорее покончил бы с собой, чем последовал примеру фельдмаршала Паулюса.

Представляя свои обвинения, сторона обвинения детально рассматривала степень ответственности начальника штаба. Но им не стоило беспокоиться, поскольку фон Манштейн взял на себя всю ответственность за действия своего начальника штаба. Можно только добавить, что Манштейн никогда не пытался спрятаться за чужой спиной и беспокоился только о защите чести своей армии. Что касается Польской кампании, то свидетельства ясно показали, что немецкая армия вела себя достаточно корректно.

Манштейн начал Русскую кампанию командиром корпуса. Обвинению не удалось предъявить что-либо серьезное против поведения корпуса, которым он командовал. Действительно, жалоб на действия его боевых частей практически не было. [89]Инкриминируемые преступления всегда касались действующих в тылу подразделений, которые фон Манштейн, постоянно занятый боевыми столкновениями, фактически не контролировал.

И только когда он стал командующим армией, тыловые зоны перешли в его ведение, поэтому реальные обвинения выдвигались против Манштейна после его назначения на эту должность.

Единственное обвинение против 56-го моторизованного корпуса свидетельствовало в пользу фон Манштейна. Гитлеровский «приказ о комиссарах», отданный накануне Русской кампании, был настолько секретен, что в письменной форме доставлялся лишь в штаб-квартиры уровня не ниже командования корпуса. О его содержании уведомлять нижестоящих офицеров следовало в устной форме. Манштейну приказ доставил особый курьер-офицер.

Было много споров о законности или незаконности «приказа о комиссарах». Защита, предоставленная военнопленным Гаагской конвенцией и обычаями цивилизованных стран, относилась лишь к тем, кто сражался открыто и подчинялся приказам военного командования, несшего ответственность за их действия. Русские комиссары военному командованию не подчинялись, так как были подотчетны своему политическому руководству. [90]Таким образом, утверждалось, что поскольку они принимали участие в боевых действиях, то делали это незаконно и, согласно обычаям войны, будучи взятыми в плен, подлежали расстрелу – точно так же, как и принимавшие участие в боях военные корреспонденты. Поэтому и поляки в 1919–1920 гг., и организовавшееся после войны 1914–1918 гг. союзное нам Белое движение России отказались рассматривать комиссаров в качестве военнопленных. Но фон Манштейна менее всего заботил вопрос законности. Получив приказ, он пришел в неописуемую ярость, поскольку считал его позорящим честь армии. Он солдат, а не палач. И не позволит своим войскам убивать захваченных в честном бою людей в военной форме. Возможно, комиссары не имели права носить солдатскую униформу. Возможно, их организация находилась вне правил цивилизованных военных действий. Но солдат внутри фон Манштейна протестовал против исполнения обязанности палача своих противников.