Реджинальд Пэйджет - Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним. 1939—1945

И что получилось в результате? Мне кажется, лучше всего это выразил судья из Индии Рахабинод Пал в своем особом мнении, которое он высказал, будучи одним из судей Международного Токийского трибунала: «Так называемый судебный процесс, основанный на определении победителями состава преступления, сводит на нет сотни лет цивилизации, отделяющие нас от истребления побежденных в войне без суда и следствия. Суд, заранее настроенный на осуждение, обречен стать постыдным использованием юридического процесса ради удовлетворения жажды мести. Такой суд не несет в себе никаких идей правосудия и может только оставить по себе ощущение скорее политического, чем юридического процесса… Утверждать, что победитель может по своей воле определять состав преступления… и затем наказывать… все равно что вернуться в те времена, когда ему было дозволено опустошать захваченные земли… присваивать всю общественную и частную собственность, убивать местных жителей или пленять их…»

Результатом судов над военными преступниками стало не создание международных законов, но сведение к нулю национальных законов, которые наши предки кропотливо создавали в течение столетий. Кто из нас, сегодняшних, считает, что раз война развязана, то любая из воевавших сторон будет связана какой-либо конвенцией? Каждый станет обвинять другого в агрессии и преступлениях. По словам фельдмаршала лорда Монтгомери: «Нюрнбергский процесс превратил ведение безуспешной войны в преступление, за которое генералы побежденной стороны должны быть осуждены и повешены».

Фельдмаршалы Браухич, Рундштедт и Манштейн, а также генерал-полковник Штраус сдались англичанам. Они все сражались против англичан и показали себя благородными солдатами. Но русские обвинили их в военных преступлениях [78]и потребовали экстрадиции. К чести британской армии, было решено взять под защиту своих пленных. В конечном счете и американцы и англичане отказали в экстрадиции и сами судили находившихся у них военачальников за совершенные в России преступления. К сожалению, нюрнбергский принцип оставался в силе, и военные трибуналы для суда над военными преступниками, учрежденные Королевским предписанием от 18 июня 1945 г., проводились таким образом, чтобы сделать защиту практически невозможной.

Однако армия старалась, как могла, и ей удалось тянуть время почти четыре года. В конце концов, поскольку американцы уже провели свои трибуналы, нашей армии приказали тоже заняться ими. За это время фон Браухич скончался, а предоставленные медицинские свидетельства утверждали, что состояние фон Рундштедта и Штрауса не позволит им выдержать длительный судебный процесс. После долгих дебатов в правительстве свидетельства были приняты, и перед судом предстал один фон Манштейн.

Королевское предписание учредило особые суды с особой процедурой ведения процессов над немцами. Что было не чем иным, как простым использованием власти победителя над побежденным. Я всегда считал, что Королевское предписание противоречило международным законам, и абсолютно уверен, что оно являлось злоупотреблением правом победителя. Возможно, будет уместным заметить, что в процессах над немцами было допущено не менее дюжины нарушений, каждое из которых, произойди оно в суде над англичанином, послужило бы поводом для рассмотрения в уголовном апелляционном суде на основании серьезных процессуальных нарушений.

И я не думаю, что победитель вправе устанавливать для побежденного такую форму процесса, которую сам счел бы неадекватной по отношению к собственным гражданам.

Предписание определяет военное преступление как нарушение законов и обычаев войны. Но даже если допустить весьма сомнительное предположение, что международные законы накладывают на каждого отдельного солдата обязанность подчиняться законам войны вместо устава и приказов собственной армии, то нет повода сомневаться в том, что, в соответствии с международным правом, не существует никаких обязательств для соблюдения именно обычаев. Обычаи, по своей природе, изначально являются правилами, не имеющими силу закона. Со временем обычаи, по мере того как они становятся общепринятыми для наций, развиваются в правила, но только в том случае, если они широко распространены, то есть когда они признаны всеми цивилизованными народами. Тогда они перестают оставаться в статусе обычаев и достигают статуса правил, и тогда их можно расценивать в качестве обязательных. Это относится и ко всему своду международных законов, поскольку все они являются продуктом соглашения сторон. Наше собственное Наставление по военно-судебному производству по этому поводу гласит: «Поскольку законы войны являются юридически обязательными, а обычаи нет, то последние могут, с достаточной степенью обоснованности, пренебрегаться воюющими сторонами».