Алистер Макграт - Кто изобрел Вселенную? Страсти по божественной частице в адронном коллайдере и другие истории о науке, вере и сотворении мира

Приведу один случай, наглядно иллюстрирующий положение дел, а затем прокомментирую его. Когда я изучал химию в Оксфорде – дело было еще в начале семидесятых годов прошлого века – мне часто приходилось для подготовки к семинарам читать труды одного из величайших американских ученых Луиса Фредерика Физера (1899–1977). Физер стал профессором химии в Гарвардском университете в 1930 году и прославился тем, что придумал, как синтезировать в лабораторных условиях целый ряд органических веществ, в том числе витамин К, необходимый для свертывания крови [268] Louis F. Fiese r, «The Synthesis of Vitamin K», «Science» 91, 1940, pp. 31–6. . Кроме того, его труды подготовили почву для синтеза стероидов, в том числе кортизона, которые нашли широкое применение в медицине. Очевидно, что в области органической химии у Физера в то время сложилась солидная репутация, и когда я учился в Оксфорде, его часто и с благодарностью упоминали на лекциях.

Однако впоследствии я узнал, что Физеру принадлежит и другое изобретение, о котором на лекциях не рассказывали. США вступили во Вторую мировую войну после бомбардировки Перл-Харбора 7 декабря 1941 года. Вскоре министерство обороны обнаружило, что обстановка и на европейском, и на тихоокеанском театре военных действий требует разработки новых химических вооружений. В Валентинов день 1942 года Физер в секретной исследовательской лаборатории в Гарварде создал именно то, что было нужно министерству обороны. Это был напалм – желеобразное химическое вещество, которое, загораясь, намертво приставало к человеческой коже, и его невозможно было ни смыть, ни потушить. Температура горения напалма была очень высокой [269] Robert M. Neer , «Napalm: An American Biography», Cambridge, MA: Belknap Press, 2013. . В ночь с 9 на 10 марта 1945 года ВВС США сбросили на Токио 1700 тонн напалмовых бомб, что привело к огромным жертвам среди мирного населения. Считается, что в ту ночь погибло 87 500 человек, и это больше, чем число непосредственных жертв каждой из атомных бомб, сброшенных через несколько месяцев на Хиросиму и Нагасаки.

Какой же вывод из этого следует? Агрессивный критик-идеолог сказал бы, что это доказательство фундаментальной аморальности науки. Мне так не кажется. Просто это очередное свидетельство слабости и недальновидности человека, из-за которых все хорошее извращается и используется во зло. Такова уж человеческая природа. Надо честно относиться к этой проблеме и признать тот факт, что науку можно обратить во зло – и зачастую так и происходит. Но от этого она не становится плохой. Если здесь и есть проблема, корни ее гораздо глубже – в самой человеческой природе.

С религией все точно так же.

Религия может служить злу. И служит. В 1932 году Уильям Темпл (1881–1944), тогда архиепископ Йоркский, а впоследствии архиепископ Кентерберийский, заявил, что так называемая «дурная религия» – не просто одна из самых серьезных трудностей, с которыми сталкивается современный мир, а его главный враг.

Сама религия, будучи достаточно развита, прекрасно понимает, что основная цель осуждающих ее – дурная религия, которая совсем не то, что полное отсутствие религии, а, вероятно, гораздо хуже [270] William Temple , «Nature, Man and God», London: Macmillan, 1934, p. 22. .

Темпл совершенно прав. Религия может обратиться во зло. Она может пойти по неверному пути, и тогда ее следует остановить и изменить. Вот почему Темпл называл пророков Израиля и Иисуса Христа реформаторами, которые подвергли сомнению общепринятую религиозность того времени.

Темпл считал, что религия способна обратиться во зло, а новые атеисты вроде Кристофера Хитченса полагают, что она и есть зло по самой своей сути. Очевидно, что Хитченс прибегает не к эмпирическому, а к идеологическому перцептивному аппарату, который смешивает религию с иррациональностью, а иррациональность – с дурными поступками. Да, религия может пойти по неверному пути и творить зло во имя Бога. Однако, к сожалению, подобное может произойти с любыми человеческими идеалами.

Побудем немного реалистами. Практически все, что делают люди, способно обернуться во зло. Наука – не исключение, и религия тоже. Майкл Шермер, видный критик религии, справедливо подчеркивает, что религия многократно приводила к трагедиям и насилию, в частности, к религиозным войнам. Но все опять же гораздо сложнее. Шермер настаивает, что нужно рассказать всю историю как есть.

Однако на каждую великую трагедию приходится десять тысяч добрых дел – и личных, и общественных, – о которых никто не сообщает… Религию, как и любые другие общественные институты подобного исторического значения и культурного влияния, нельзя считать однозначно хорошей или однозначно плохой [271] Michael Shermer , «How We Believe: Science, Skepticism, and the Search for God», New York: Freeman, 2000, p. 71. .