Коллектив авторов - Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней

Также широко обсуждается роль семейных телевизионных передач, которые порой неотличимы от рекламы и насыщены «взрослыми» отсылками к сексу, насилию и алкоголю 43 43 Kline S. Out of the Garden. P. 143. . Нил Постман в книге «Исчезновение детства» оспаривает утверждения исследователей массовой коммуникации, по мнению которых подобные смещения границ наделяют ребенка силой, интегрируя его желания в сферу рынка. Как считает ученый, все это ставит под угрозу отделенность детства от зрелости, которая лежит в основе этих понятий 44 44 Об этой дискуссии можно почитать у Эллен Зайтер ( Seiter E. Sold Separately: Parents and Children in Consumer Culture. New Brunswick: Rutgers University Press, 1993). В этой книге автор отстаивает точку зрения, что детское потребление часто связано с желанием быть принятым в группе сверстников и освободиться от власти взрослых. Из-за этого дети подражают своим сверстникам, которые вовсе не обязательно следуют взрослым образцам классового и расового потребления. – Примеч. автора. . Постман предрекает упадок культурной традиции «невинного детства», который станет результатом вредного воздействия телевидения на семейную социализацию. Детей «взрослит» участие в транслируемой через интернет, телевизор и кино популярной культуре, которая полна насилия и секса. И по мере того как детская культура и одежда все больше заимствует из мира взрослой и подростковой популярной культуры, современное общество «вышвыривает нас обратно в Средние века, где дети были развиты не по годам, а взрослые по-детски невинны» 45 45 Cross G. The Cute and the Cool: Wondrous Innocence and Modern American Children’s Culture. Oxford: Oxford University Press, 2004. P. 12. . Но новейшие исследования детских средств массовой информации противостоят пренебрежительному отношению Постмана к телевизору и популярной культуре. Эти исследования показывают, что дети способны преодолевать смыслы, порожденные массовой культурой. А некоторые детские медиа, такие как, например, мультфильмы (считается, что они воплощают «дурной вкус», проницая культурные и социальные границы родительского общества), предоставляют детям возможность выйти из-под взрослого надзора и объединиться со сверстниками 46 46 Goldstein J., Buckingham D., Brougére G., eds. Toys, Games and Media. L.; Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Publishers, 2004; Kids’ Media Culture / ed. by M. Kidner. Durham: Duke University Press, 1999. О мультфильмах см.: Seiter E . Sold Separately; Television and New Media Audiences. N. Y.: Oxford University Press, 1998; а также Seiter E. Power Rangers at Preschool: Negotiating Media in Childcare Settings // Kids’ Media Culture. P. 239–262. . И все же многие эксперты подвергают сомнению роль внешних сил (в том числе средств массовой информации) в том, что сегодня детство так сильно коммерциализировалось. По их мнению, этот процесс связан c противоречивыми практиками потребления самих взрослых. Наряду с появлением представлений о «бесценности» ребенка увеличились расходы на игрушки, которые воплощали желание взрослых через потребление вызвать у ребенка невинное ощущение волшебства. Это желание возникло как раз в тот период, когда ребенок перестал играть роль полезного труженика в домашнем хозяйстве. Но поскольку семейный доход страдал от подобных трат, то этот суррогат заботы заменил собой внутрисемейную социализацию. Гэри Кросс пишет, что повсеместная тревога, вызванная якобы растущей коммерциализацией детства, объясняется противоречивым поведением самих родителей и других взрослых в послевоенный период, когда чувства, призванные скрепить семейные узы, «нашли свой выход в потребительских расходах» 47 47 Cross G. The Cute and the Cool. P. 31. . С одной стороны, взрослые продолжали покупать новые игрушки, чтобы вызывать у ребенка чувство невинного волшебства и через детский восторг вновь пережить свое собственное детство. С другой, когда поддержание и продолжение этого невинного волшебства стало требовать все большего числа покупок, взрослые почувствовали разочарование.

Эта путаница, касающаяся материального мира детства (когда дети одновременно являются и главным стимулом чрезмерного потребления, и главным предостережением от него), во многом возникла из-за того, что изготовители игрушек попытались обратиться к детям напрямую из телевизора. Начиная с 1950-х годов, но особенно в 1980-е и позднее, детское «выклянчивание» 48 48 В оригинале – pester power . Продавцы рассчитывают, что дети надоедливыми просьбами вынудят родителей сделать покупку. решили использовать как инструмент влияния на родительские паттерны потребления и тем самым преодолеть их сопротивление модным, некачественным игрушкам. Из-за рейгановских назначений в Государственном комитете по телевидению, радиовещанию и связи США отсутствие контроля над рекламой и детскими передачами в 1980-х годах привело к новой маркетинговой стратегии. Телевидение стало использоваться для наполнения рынка рекламными игрушками-персонажами, одеждой, закусками, ювелирными украшениями и множеством других лицензированных товаров 49 49 Kline S. Out of the Garden. P. 143–173. . Возникла целая категория мультсериалов, сделанных для синдикации (то есть права на их показ продавались разным телеканалам). Эти сериалы, так называемые PLC 50 50 Program-Length Commercials – «реклама длиной в передачу»; рекламный ролик, который выглядит и воспринимается как мультфильм. , полностью уничтожили разницу между рекламным объявлением и развлекательной передачей. Это были тридцатиминутные ролики, где в главных ролях выступали товары из линейки игрушечной компании – спонсора. Подобной формулой успеха воспользовались такие компании – производители игрушек, как Mattel (мультсериал «Хи-Мен и властелины вселенной», «Ши-Ра и непобедимые принцессы»), Hasbro (линия игрушек GI Joe и My Little Pony), Kenner (анимационные сериалы «Заботливые мишки» и «Шарлотта Земляничка») и Playmates («Черепашки-ниндзя»). Наряду с PLC появились и распространились лицензированные мультимедийные товары, сразу заменившие собой рекламу 51 51 Cross G . Kids’ Stuff. P. 188–227. . Важно отметить, что популярность подобной игрушки-персонажа (как правило, миниатюрной пластиковой фигурки) никак не была связана с присущими самой игрушке дизайнерскими свойствами. Дети вкладывали в персонажа смысл, сюжет и отношения, полученные из метанарратива: фильма, передачи или комикса 52 52 Fleming D. Powerplay: Toys as Popular Culture. Manchester: Manchester University Press, 1995. P. 112–113. .