Айеле Лушкау - Античный мир «Игры престолов»

Способность сохранять умеренность в винопитии на симпосиях позволяла продемонстрировать не только нравственность (человек мог контролировать себя), но также и гражданскую добродетель (стоило оставаться трезвым, чтобы принимать участие в беседах и обмениваться мнениями со всеми наравне). Нет никакого сомнения в том, что это был скорее идеал, не имевший отношения к реальности. В античной любовной поэзии, специализирующейся на празднествах и открывающей подноготную общества, зачастую говорится о пьющих женщинах, любовниках, глазеющих друга на друга через банкетный стол, в то время как мужья вели беседы с другими гостями, или о людях, идущих домой спотыкаясь после вечернего празднования. Известно, что государственный деятель Цицерон обвинил Марка Антония, своего врага и, позже, любовника египетской царицы Клеопатры, в том, что тот явился на Форум пьяным после вчерашней пирушки, причем до такой степени, что его вырвало на собственные колени в присутствии сенаторов и толпы просителей. Сейчас трудно сказать, было обвинение Цицерона правдой или выдумкой, но подобные случаи показывают, что в то время как, безусловно, превалировала идеология умеренного потребления, молодые мужчины и женщины, особенно из аристократических семей, с удовольствием нарушали общепринятые нормы, что в целом осталось неизменным и по сей день.

Во времена Античности чужеземец, будь то мужчина или женщина, монстр или человек, был типичным символом неконтролируемого пьяницы, – управляемый богом виноделия Дионисом, он является в Грецию из Азии и доводит почтенных женщин до исступления. Причина, что примечательно, не только в моральной неустойчивости, обусловленной неумением сдерживаться, но также в неспособности отказаться от вина человека, не привыкшего к хорошим урожаям, низким пропорциям разведения и цивилизованному потреблению алкоголя вместе взятым. Например, Циклопа, одноглазого монстра, который терроризировал Одиссея и его людей, загнав их в пещеру, как овец, и каждый день поедая четверых, смогли одолеть только потому, что он слишком крепко спал, выпив неразбавленного вина. Римским мужьям и отцам разрешалось наказывать своих женщин за пьянство, так как считалось, что пьяная женщина с большей вероятностью потеряет контроль над собой и совершит прелюбодеяние – именно ради этого она и пила [13] Валерий Максим . Достопамятные деяния и изречения. II; Авл Геллий . Аттические ночи. X. 23. . Эти два совершенно разных примера занимают две позиции в круге идей, касающихся пьянства, где потребление алкоголя женщинами было неумеренным, так как пьяная женщина осознанно теряла моральные устои, тогда как мужчины пили для удовольствия и тем самым демонстрировали способность к самоконтролю. Среднее положение занимали персонажи вроде Антония, опьяненного чужеземными женщинами, Клеопатры (также любительницы выпить по-царски) или, позже, женщины римской императорской семьи. Умеренное потребление вина было символом привилегированности: возможность напиться без угрызений совести была доступна главным образом аристократам. Потребляемое в меру, вино являлось символом статуса, вкуса и приятного отдыха. В излишестве же оно становилось угрозой для других – тех, кому не посчастливилось оказаться рядом с сильно выпившим человеком.

В мире «Игры престолов» есть несколько групп, которые антропологи назвали бы «другими», исходя из предположения, что термины «мы» или «похожие на нас» можно применить к Семи Королевствам. Здесь, несомненно, возникает несколько очевидных проблем: королевства не похожи друг на друга, и в то время как цен тральные южные обладают отчетливым сходством, Север и Дорн на юге заметно отчуждены от центрального региона Королевской Гавани. На Севере, например, веруют в Старых Богов, в то время как в Дорне существует практика наследования престола по праву первородства, независимо от пола. Но в Семи Королевствах хотя бы говорят на одном – общем – языке, придерживаются системы феодального правления, единой валюты и трона. За пределами Вестероса, однако, находится огромный мир, где люди ведут себя, на взгляд вестеросцев, так необычно и вызывающе, что могут классифицироваться как «не мы». Таким образом, мы видим, что «другие» – это плоский, упрощающий ярлык, и он ничего не говорит нам о тех, на кого его навешивают.

Прежде чем мы вернемся к вину, приведу один пример. Из всех великих домов наибольшее внимание сельскому хозяйству уделяют Тиреллы из Хайгардена. Их королевство – рай на земле, отличающийся красотой и изобилием. Девиз «Вырастая – крепнем» отлично им подходит. У Тиреллов есть два заклятых врага: Мартеллы из Дорна и Грейджои с Железных островов. Эти два дома не похожи друг на друга. Мартеллы, бесспорно, так же, как и Тиреллы, живут в изобилии. Они также наслаждаются едой, хорошим вином и погодой, и девиз Мартеллов «Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся» выражает ту же идеологию процветания и жизнестойкости. Эти девизы в каком-то смысле вариации на одну и ту же тему. Грейджои, однако, – совсем другая история. Они живут на другом конце мира, на каменистом севере, на негостеприимных бесплодных островах. В отличие от Тиреллов, они существуют за счет кораблестроения и пиратства. И девиз Грейджоев утверждает противоположное: «Мы не сеем», – с вызовом провозглашают они всем домам, занимающимся земледелием. Это не относится к Старкам, которые находятся с ними в тех же отношениях, что и Дорн с Хайгарденом. Для Тиреллов Дорн – конкурент, но Грейджои – определенно угроза.