Кэролайн Ларрингтон - Средневековый мир «Игры престолов»

Катары, не отрекшиеся от своей веры, были сожжены на кострах, после того как были допрошены инквизицией; именно в документах инквизиции до нас дошла большая часть информации о катарах.

Культ Р’глора также сравнивали с зороастризмом, дуалистической религией, зародившейся в Персии. Согласно ее учению, Ахура-Мазда, создатель, представляет собой добро, но он больше не принадлежит этому миру. Добро исходит от него, в то время как силы зла стремятся разрушить его создание. В мире добро Ахуры-Мазды борется со злом, воплощенным в Ахримане; злу можно сопротивляться, если вести праведный образ жизни. Огонь занимает центральное положение в зороастризме как элемент ритуальной чистоты; в ранних формах религии священный огонь добывался на вершинах холмов, и лишь после этого его заносили внутрь храмов. Священный огонь поддерживается веками (на практике самый старый священный огонь горел 250 лет), и неверующие не допускаются в места, где он горит.

Три фактора отличают поклонение Владыке Света от катаризма и зороастризма: во-первых, активное обращение в веру других людей Мелисандрой и, в какой-то степени, другими жрецами Р’глора, с которыми мы сталкиваемся. Во-вторых, ужасающие человеческие жертвоприношения богу. В-третьих, в религиях реального мира нет понятия фигуры мессии. Миссионерская деятельность Мелисандры оказалась крайне успешной к тому времени, как мы встречаем ее в Драконьем камне, поэтому нам остается лишь гадать, как она доказала Станнису и Селис превосходство религии Владыки Света над Семерыми. В начале серии «Север помнит» (2.1) мы видим народ Драконьего Камня, собранный на берегу моря и сжигающий свои драгоценные статуи Семерых. Эта сцена напомнила мне культовый фильм «Плетеный человек» – за исключением того, что на этот раз людей не сжигают. Крессен, мейстер Драконьего Камня, бегает среди толпы, призывая народ одуматься: ведь они отказываются от веры своих предков ради какого-то новомодного культа. Станнис и Мелисандра также настаивают на том, чтобы вольный народ согласился, по крайней мере на словах, поклоняться Владыке Света, чтобы пройти за Стену. «Р’глор – ревнивое, вечно голодное божество – мигом пожрал труп старика. На красно-рыжую Стену падали гигантские тени Станниса и Мелисандры» (ТД, Джон Х, 157).

Жителей Каркассона изгоняют из города во время осады войсками Симона де Монфора. Миниатюра, 1415

С четвертого по седьмой век среди англосаксов, фризов и ирландцев аргументы, подобные аргументам Крессена, выдвигались против введения христианства. Христианские источники изображают язычников сильно озабоченными потерей преемственности и связи с их предками. Их беспокойство усиливало утверждение христиан, что некрещеные неизбежно попадают в ад, даже если у них никогда не было возможности услышать проповедь Евангелия. Как рассказывалось в народной сказке, записанной в девятнадцатом веке, ирландский герой Оисин вернулся после трехсотлетнего пребывания в Другом Мире и не узнал Ирландию. Его отец Финн, лидер «Фианны», банды героев-отступников, и все его друзья и сородичи погибли. Была и позитивная сторона (в каком-то роде). Оисин жил достаточно долго, чтобы встретить святого Патрика, проповедовавшего в то время в Ирландии, и мог бы креститься, если бы он этого пожелал, и таким образом получить спасение. Хотя другие герои ирландских легенд не упустили бы возможность принять крещение от кельтских святых, Оисин наотрез отказался; то, что хорошо для его отца и сородичей, хорошо и для него, и он предпочел провести вечность там, где были они, даже если это был ад. Спешившись, Оисин сразу же ощутил на себе бремя своего истинного возраста, иссох, рухнул на землю и умер.

Тем, кто перешел в христианство из политеистических религий Скандинавии (германские племена и кельты), новая вера дала ответы на важные метафизические вопросы. Христианский историк Беда, писавший в начале восьмого века, описывает реакцию одного из советников короля Эдвина из Нортумбрии на Евангелие, проповедуемое при дворе святым Паулином около 614 года:

Вот как сравню я, о король, земную жизнь человека с тем временем, что неведомо нам. Представь, что в зимнюю пору ты сидишь и пируешь со своими приближенными и советниками; посреди зала в очаге горит огонь, согревая тебя, а снаружи бушуют зимний ветер и вьюга. И вот через зал пролетает воробей, влетая в одну дверь и вылетая в другую. В тот краткий миг, что он внутри, зимняя стужа не властна над ним; но тут же он исчезает с наших глаз, уносясь из стужи в стужу. Такова и жизнь людская, и неведомо нам, что будет и что было прежде. Если новое учение даст нам знание об этом, то нам следует его принять [24] Беда Достопочтенный . Церковная история народа англов. СПб., 2003. .