Кэролайн Ларрингтон - Средневековый мир «Игры престолов»

То, что у Бриндена один глаз, его связь с воронами и корнями деревьев, в которые он, по-видимому, физически врос, вызывают сильные ассоциации с Одином. Верховный скандинавский бог обладает магическими способностями и мудростью. Он владеет заклинаниями и знанием великанов и людей, которые он приобрел в ходе странствий. В норвежской поэме «Речи Высокого» рассказывается о том, как Один обрекает себя на жертву «самому себе» и приковывает себя к мировому древу Иггдрасиль на девять дней и девять ночей, без пищи и воды, и в итоге заполучает руны. Руны – это не просто система письма, позволяющая сохранять и передавать знания; они также обладают магической силой над материальным миром. Один знает многое из прошлого, настоящего и будущего. Один знает, что и он, и другие боги погибнут в Рагнарёке, но он также знает о том, что его мертвый сын Бальдр вернется в новый мир. Сэм, которая вдоль и поперек изучила историю Вестероса, сообщает, что Первые Люди использовали руны в качестве системы письма, и предлагает интересную точку зрения на то, что могло происходить в Семи Королевствах в древние времена:

Самое старое, что у нас есть, написано после прихода андалов в Вестерос. От Первых Людей остались только руны на камне, поэтому все, что мы якобы знаем о Веке Героев, о Рассветных Веках и Долгой Ночи, пересказано септонами, жившими тысячи лет спустя (ПС, Сэмвел I, 87).

Один может видеть «все миры» со своего наблюдательного пункта – высокого трона Хлидскьяльва, который перекликается с «троном» трехглазого ворона, позволяющим ему видеть все, что происходит на Севере, через глубинную связь с корнями деревьев. Подобно Хугину и Мунину, Трехглазый Ворон летает надо всем Известным миром и собирает информацию для своего хозяина. И именно он призвал Брана стать посвященным в древние силы Севера. Чему Бринден будет учить Брана глубоко в пещере в Зачарованном Лесу и насколько Оша, Мира и даже Ходор смогут смириться с его превращением в нечто не совсем человеческое – до поры до времени остается загадкой.

Каким-то мистическим образом Бриндену удалось погрузиться в переплетения корней наподобие чардрев, которые растут у замков и крепостей Севера. В этих богорощах призывают Старых богов, молясь древним деревьям с белыми стволами и красными листьями. В складках коры этих деревьев можно разглядеть лица и иногда можно увидеть, как капля алого сока стекает по стволу. Когда Тирион слышит, что Винтерфелл был захвачен Теоном Грейджоем, он вспоминает, как он участвовал в богослужениях, посетив чуждый ему Север: «Высокие страж-деревья в серо-зеленой хвое, кряжистые дубы, терновник, ясень и сосны, а в самой середине – сердце-дерево, как застывший во времени бледный великан» (БК, Тирион XI, 564). Религия Старых богов, почитаемых Первыми Людьми и их северными потомками, – это культ сил природы. В этом отношении эти ритуалы похожи на религиозные практики англичан и англосаксов в Британии до прихода христианства, о которых свидетельствуют римские историки. Для британских кельтов деревья, особенно дубы, по-видимому, были крайне значимы в обрядах друидов, которые проводились на открытом воздухе. Что касается англосаксонской религии, у нас есть чуть более убедительные исторические свидетельства: англосаксонский историк Беда около 730 года пишет, что, когда святые Августин и Паулин пришли в Англию, чтобы обратить иммигрантов-язычников из Германии, папа Григорий Великий сказал Августину не разрушать немедленно храмы, где собирались люди, а уничтожить идолов и перестроить культовые сооружения для поклонения христианскому богу. Топонимы свидетельствуют о том, что у англосаксонских язычников были и храмы, и часовни, а также большие комплексы под открытым небом: топоним «hearth», который в современном английском превратился в «Harrow», «Борона», похоже, обозначал именно такую священную рощу, расположенную на вершине холма.

Старые боги по сути своей являются собирательным образом, соотносимым с германскими богами, которых иногда называли bönd («те, которые связаны друг с другом»). «Там, за Стеной, других не знают», – рассказывает Брану Оша (ИП, Бран VI, 542). Некоторые из кельтских богинь, такие как Матроны, или «матери», действуют группой. В отличие от религии Семерых с ее особыми функциями различных аспектов божественности, Старые боги неприхотливы: у них нет священников, нет храмов и очень мало догматов. «Это все ваши боги со всеми их правилами» (1.1), – говорит Нед Кейтилин, которая исповедует южную религию Семерых. Мы мало знаем о религиях теннов и других более экзотических вольных народов, в то время как Крастеру удалось установить свой собственный культ, который предполагает жертвоприношение его сыновей Ходокам. Он полагает, что таким образом защитит себя и своих дочерей от нападения.