Делия Стейнберг Гусман - Тайный идеал тамплиеров

Нет, ни одно из этих дополнений не меняет духа устава, но он применяется, используется, и тамплиеры растут и развиваются вместе с ним. Нет более печального зрелища, чем группа людей, отдающих себя идеалу, который с первых же дней стиснут рамками жестких правил, если к ним нельзя больше ничего добавить и если их нельзя изменить.

Вплоть до 1163 года, то есть еще почти 40 лет, организационная система тамплиеров остается несовершенной – ей нужно время, чтобы настроиться, устояться. Поначалу устав имеет характер монашеский. Ведь основывается орден религиозного типа, и хотя ориентируется он на монахов-воинов, это ни на минуту не ослабляет тот религиозный дух, который присущ его создателям.

Если мы вспомним, в частности, биографию Бернара Клервоского, то должны будем признать, что в первые годы влияние цистерцианского ордена на устав тамплиеров весьма велико, и так продолжается на протяжении всего периода развития ордена Храма.

Но были и некоторые различия. Устав тамплиеров был ближе к тем уставам, что использовались для новообращенных, чем к тем, что применялись для давших монашеский обет.

Орден тамплиеров почти с самого начала приобрел тот характер, который сегодня в нашем представлении имеет Иностранный легион. В легионе ни у кого не спрашивают, откуда он, кто он и что делал раньше, и даже не важно, как тебя зовут, потому что если ты желаешь взять новое имя, то с этого момента ты как будто рождаешься заново. Имеет значение лишь твое поведение именно с этого момента.

Вводная часть Латинского устава ордена тамплиеров

Публичная библиотека Брюгге, Бельгия

И в ордене с теми людьми, которые хотели поступить на службу, происходило примерно то же самое. Никто никого ни о чем не спрашивал. Более того, папа римский дал разрешение брать в орден отлученных от церкви, принимать тех, кто совершил проступок или преступление, но был помилован. Вплоть до того, что капелланы ордена получали право со временем «стирать» их вину, и таким образом люди, которые в противном случае оказались бы полностью отторгнуты обществом, получали в этом обществе место и роль.

В одной из своих работ Бернар пишет нечто очень любопытное. Он говорит, что, принимая отлученных от церкви, орден совершал дважды благое деяние:

– Западу было очень выгодно избавиться от таких людей, потому что некоторые из них были действительно опасны,

– Востоку было очень выгодно принять всех этих людей с их новым импульсом и желанием что-то сделать, что-то совершить.

Таким образом, выигрывали все – и сами эти люди, которые получали возможность искупления, и все остальные.

Поэтому, учитывая тот факт, что подобные обращенные существовали и что порой люди внешнего мира относились к ним с определенным подозрением, орден требовал от них трех основных обетов – послушания , целомудрия и бедности , но он не требовал от них постоянства и стабильности, как от обычных принявших обеты монахов.

Например, от тамплиеров требовалось, чтобы они носили бороду, а волосы стригли очень коротко, почти наголо. Борода была отличительным признаком, что они не только монахи, но и воины, в то время как всем другим бороды носить не позволялось.

Их религиозная практика тоже не была такой же, как в других орденах, потому что речь шла об иного типа людях и следовало эти практики адаптировать.

И, наконец, мы с самого начала обратили внимание на один существенный аспект: устав, который должен был быть чисто монашеским, открывается для некоторых особенностей рыцарства. Здесь появляются те факторы, которых нет в обычном уставе, но которые связаны с рыцарством. Создается впечатление, что для того, чтобы составить особые предписания для этих рыцарей, Бернар потрудился собрать древние традиции разных старинных воинских орденов, сведения обо всех испытаниях, которые должны были пройти рыцари, чтобы получить право называться рыцарями. Все это он и включил в первый устав.

С военной точки зрения, некоторые правила в ордене были по-настоящему суровыми. В своде подробнейших предписаний было учтено абсолютно всё, нарушениям не было прощения. Было прописано до мелочей, что должен делать каждый – от Великого магистра до солдат и прислуги. Дисциплина была тотальной, строгость была тотальной, и нужно было всему соответствовать, ведь вступавший клялся в этом.